Мы не забыли, как в садах Пале-РояляИ у кафе Фуа ты пламенно громилРазврат Людовика, о Демулен Камилл,Как дым Бастилию окутал, день вуаля!Сент-Антуанское предместье наша память,Как раковина жемчуг, помнит и хранит,И ненавистен башен спаянный гранит,Возлегший, чтоб глухим венком позор обрамитьНо пали, пали королевские твердыни:Аристократа опрокинул санкюлот!О, Франция!О, времени тяжелый лёт!О, беднота воинственная, где ты ныне?Одряхший мир — в параличе, и участилиСобытия набухший кровью пульс его.А в недрах зреет — зреет мести торжествоИ гибелью грозит последней из Бастилий.Так.Рухнет и она.От пролетарской пулиКипит и пенится вселенская заря.И сменим Двадцать Пятым ОктябряЧетырнадцатое Июля!
‹1921›
НИКОЛАЙ АСЕЕВ
(1889–1963)
РОССИЯ ИЗДАЛИ
Три года гневалась весна,три года грохотали пушки,и вот — в России не узнатьпера и голоса кукушки.Заводы весен, песен, дней,отрите каменные слезы:в России — вора голоднейземные груди гложет озимь.Россия — лен, Россия — синь,Россия — брошенный ребенок,Россию, сердце, возносируками песен забубенных.Теперь там зори поднял май,теперь там груды черных пашен,теперь там — голос подымай,и мир другой тебе не страшен.Теперь там мчатся ковыли,и говор голубей развешан,и ветер пену шевелитвосторгом взмыленных черешен.Заводы, слушайте меня —готовьте пламенные косы:в России всходят зеленяи бредят бременем покоса!
‹Владивосток, 1920›
КУМАЧ
Красные зори, красный восход, красные речи уКрасных ворот и красный, на площади Красной, народ.У нас пирогами изба красна, у нас над лугами горит весна.И красный кумач на клиньях рубах, и сходим с умао красных губах.И в красном лесу бродит красный зверьИ в эту красу прошумела смерть.Нас толпами сбили, согнали в ряды, мы красные в небо врубили следы.За дулами дула, за рядом ряд, и полымем сдуло царей и царят.Не прежнею спесью наш разум строг, но новые песни все с красных строк.Гляди ж, дозирая, веков Калита: вся площадь до края огнем налита!Краснейте же, зори, закат и восход, краснейте же, души, у Красных ворот!Красуйся над миром, мой красный народ!