Читаем Советская поэзия. Том первый полностью

Неровный ветер страшен песней,звенящей в синее стекло.— Куда брести, Октябрь, тебе с ней,коль небо кровью затекло?Сутулый и подслеповатый,дорогу щупая клюкой,какой зажмешь ты рану ватой,водой опрыскаешь какой?В шинелях — вши, и в сердце — вераухабами качает путь.Не от штыка — от револьверав пути погибнуть: как-нибудь.Но страшен ветер, что в окошкопоет протяжно и звенит,и, не мигая глазом, кошкаворочает пустой зенит.Очки поправив аккуратнои аккуратно сгладив прядь,
вздохнув над тем, что безвозвратноушло, что надо потерять, —ты сажу вдруг стряхнул дремотыс припухших красноватых век,и (Зингер злится!) — пулеметыиглой застрачивают век.В дыму померкло: «Мира!» — «Хлеба!»Дни распахнулись — два крыла.И Радость радугу в полнеба,как бровь тугую, подняла.Что стало с песней безголосой,Звеневшей в мерзлое стекло?Бубнят грудастые матросы,что весело-развесело.И пестует, пятью мечамипронзая дряхлый Вифлеем,звезды струящееся пламяребенка перед миром всем.И, старина, за возмужалым,
за мудрым, за единым — тыбредешь с «Интернационалом»,крутя пожухлые листы.


2


Семнадцатый!..Но догорелив апреле трели соловья.Прислушайся:не в октябре лизвучат весенние свирелиликующего бытия?Перебирает митральеза,чеканя, четки все быстрей;взлетев, упала «Марсельеза»;и из бетона и железа,над миром, гимн, греми и рей!
«Интернационал»!Как узко,как узко сердцу под ребром,когда напружен каждый мускултяжелострунным Октябрем!Горячей кровью жилы-струныпоют и будут петь вовек,пока под радугой Коммунывозносит молот человек.


3


Октябрь, Октябрь!Какая память,над алым годом ворожа,тебя посмеет не обрамитьпротуберанцем мятежа?Какая кровь, ползя по жилам,не превратится вдруг в вино,
чтоб ветеранам-старожиламнапомнить о зиме иной?О той зиме, когда метелилетели в розовом трико,когда сугробные неделимелькали так легко-легко;о той зиме, когда из фабрикпреображенный люд валили плыл Октябрь (а не октябрик!) —распятием орлиных крыл…Ты был, Октябрь.И разве в стужетвоей не чуялась сирень?И даже был картуз твой, друже,приплюснут лихо набекрень.

‹Тирасполь, 1920›


БАСТИЛИЯ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия