Советская поэзия. Том первый

Презренье мое уничтожит сто тысяч солдат,сто тысяч штыков, сто тысяч винтовок, что смерть изрыгали,Я таков. Я безжалостной ненавистью испепелюпятьдесят королей, пятьдесят королевских регалий и тронов.Ярость моя — сильнее патронов,разрушительней бризантных снарядов, летящих, визжа.О, громовые раскаты, бунтарский порыв миллионов,взметнувших плакаты багряного мятежа в ливне пуль…Погоди, погоди! Проклятье мое распрямится и кинется к сейфам и кассам.Никакая броня не в силах укрыть от меня сокровищ награбленных!Биржевикам толстомясым спасения нет!Взгляды рабочих голодных, как летучие змеи огня, настигают везде богачей.

Куда бежать от суда?Эй, заводчик, торгаш, кровопийца-кащей!Вы страшитесь погибели неминучей,цепляетесь жадно за жизнь и виситеподле сети паучьей, у края ловчих тенет,где гудящие мухи в агонии дергают клейкие нити.Вам — пасторы да попы, духовная каста. — порас пирами проститься, поститься вам надо!Беснуется паства: баста! Смиренные чада до самой землисровняли строптивых церквей шпила и вместо лживой любви,возглашаемой в храмах, взрастили таинства истинной дружбы людей.В страданьях рождаются тысячи ересиархов упрямых,незримых мучеников, апостолов новых идей…

Презренье мое уничтожит сто тысяч солдат,сто тысяч штыков, сто тысяч винтовок, что смерть изрыгали.Я безжалостной ненавистью испепелюпятьдесят королей, пятьдесят королевских регалийи тронов!..

‹1920›

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Я сгорел в пожарах страсти, горя, ненависти, счастья.Пепел мой смешался с прахом юной ведьмы и монаха,с поцелуем их прощальным на огне костра венчальном!Но, сожженный, возрождаюсь в новой плоти, в новой жажде жизни,

творчества, горенья — вновь костры, вновь Воскресенье…

АВТОПОРТРЕТ

О душе промолчу: душа — вне пределаМагнетической буре страстей отдана,бесформенна, эфемерна она.Я опишу геометрию тела.Лицо — круг. Выдвинут вперед нос —треугольник с гипотенузой. Очерченныйпоцелуями рот навечно обвенчан с музой.Транспортир бровей: не видать ни згив чернети этих разлатых штуковин.

У смуглых век две синих дуги, —поверьте, я очень греховен.Глаза — оттенка балтийской волны.Зрачков расширенных темные недра,горящие взоры из глубины, как снопы цветов,исторгают щедро.В ушах «Интернационал» — хорал.Шкала настроений — непостоянна.В моей груди — мятежа интеграл.Сердце — радуга, флейта Пана.

‹1924›

ОСЕННЕЕ