Читаем Советская поэзия. Том первый полностью

Пол опустевшей безрадостной нивы вымела осень — до колоса.В сердце — зевота полей сиротливых, засухой сжатые полосы.Грабли сгребли все, что срезали косы. Вянет листва облетелая.Осень подходит, туманная осень.Что ж! Ничего не поделаешь!Ветер осенний ограбил природу.Нивы остались раздетыми.Может, и творчество этого года как-то невзрачно поэтому?Да уж: посев мой удачливым не был! Сеянный в засуху грустную,вырос без влаги чахоточный стебель, зерна качая безвкусные.Чахлых скирдов обнаженные ребра встали скелета громадою.Стук молотилок добычею доброй хмурое сердце не радует.Осень шумит на картофельном поле ржавой ботвой да бурьянами.Борозды, вдаль убегая на волю, рельсами блещут туманными.
Грустные мысли бегут поневоле в дали, где озимь печалится.Что-то припомнилось… Так среди поля камень знакомый встречается.


ОТДАЛЕНЬЕ


Еще во мгле ты виден, край мой бедный, —насильем заткнут рот, и зубы гневно сжаты,но расцветает в синеве победной душа —окровавленной, но крылатой.Пусть в ранах сердце, пот на лбу смертельный,но зори все светлей, и день приносит вести,что близится из дали запредельной часначинать святое дело мести.День в пушечных громах встает, штыками лучей —
свободу нам неся и рабство руша; звени же, песня, словом и делами, в лесу и в ветре шаг победы слушай!Цепь свастики уже теряет звенья, советскиймощный меч не ласков к вражьим спинам.Народ! Все меньше наше отдаленье,и сам его убавить помоги нам!

‹Февраль 1944 г. Листовка›


ОБ ОДНОЙ ПОТЕРЕ


…Я тем упорней отдаюсь работе,

Чем ближе чую грустный свой конец.

Ю. Сютисте. «Чужие мысли
»Кто сердцем лишь живет, — идет путем страданийпо щебню колкому былых очарований:что шаг, то в чувстве рушится мечта.Но так, лишь так поэзия родится;когда в душе кровавый терн язвит,то в корчах слов родится красота.Кто жизнью лишь живет,в том смерть и воскресенье,несет он груз забот, признанья и презренья;неугасимым пламенем объят,страшится: все ль он втиснет в стих потоки,спешит, пером выгранивая строки,почуяв — жизнь уходит на закат.Кто жил поэзией, тот знает, сколь суровый долг
налагает жизнь, когда столь хрупко слово:а что, коль труд навек прервется вмиг,когда в глазах внезапно мир темнеет?Электролампа тоже вдруг мертвеет,взор ослепив, когда накал велик.Кто для народа жил, для торжества идеи,тот жив, поэзией и нас и внуков грея:нам самое большое отдал он!То, в чем сердец богатство воплотилось,что по волнам столетий устремилось,сильней, чем смерть, чем жадный зуб времен!


РАЗДУМЬЯ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия