Советская поэзия. Том второй

Он лез по острым граням скал —Не шел красивою долиной,В горах на высоте орлинойОн дерзновенно возникал.Ружье, патроны и кинжалОн в горы брал не для убоя.Он, видя зверя пред собою,На спуск ни разу не нажал.Он прижимал к плечу ружье,Стрелял по неприступным скаламИ соскребал с камней кинжаломКоричневое мумиё.Его нередко с ног сбивалРожденный выстрелом обвал —Прыжок рассерженной лавины.Но он из каменной могилы,Собрав остатки сил, вставал.И вновь на узенький карнизОн ставил ногу непреклонно,Да вдруг с предательского склона

Сам заскользил, как камень, вниз…Его считали чудаком,Его безумцем называли,Но он, наверное, едва лиБыл с этим мнением знаком.Он не затем часы берег,Чтоб слушать глупое злословье:Он людям возвращал здоровье,Он в горы не идти — не мог!Так он погиб.И нет следаМогилы павшего героя.Над ним, как вечное надгробье,Стоит вся горная гряда.

1972

ШОТА НИШНИАНИДЗЕ

(Род. в 1929 г.)

С грузинского

^{212}

«Вон человек повис на костылях…»

Перевод М. Синельникова

Вон человек повис на костылях.Так день сражения висит на двух ночах,так наша жизнь обычно повисаетмеж датами рождения и смерти.Висит меж костылями человек.Жизнь, вставшую на шаткие ходули,оглядывают молча пешеходы…И плоть и душу вытоптали годы,как гусеницы в лязгающем гуле.Он так вцепился в костыли, как будто,карабкаясь, застрял в могильной яме.Вот картина в рамеиз костылей,исполненная кистьювойны.…………………О, душа дубравыпраматерь древа!Пусть больше не растут ни ствол, ни кореньдля виселицы… Кряжей пусть не прочат

в могильные кресты, и пусть не точати не строгают костылей вовеки…Аминь!

1960

Амазонки

Перевод Cm. Куняева

Отвергли мужское начало,и на жеребцах оскопленныхим весело мчаться…Укрытое шкурами тело…Стрела из колчанавзвивается —и долетелапочти до Фазиса!За ужин садятся толпою,свежуют быка не по-женски — о, страшные жертвыбогам, никому не известным!За ветром!За скифами!Топот погони…

Летят оскопленные кони,копыта их звонки.На седлах убитою дичьюсвисают легенды…Степная луна трепещет, как грудь амазонки.О, полночь!О, крайности матриархата!Исчезла прохлада,и ложена остров,сметаемый ветром горячим, похоже.Звериная страсть из отрезанной груди струится,из мракавздымаются руки,и мужество медленно тает.И правая грудь,что мешала натягивать луки,отрезанная, вырастает.

1965

Камень

Перевод М. Синельникова