Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

К 1990-м годам под впечатлением от подобных историй в коллективной памяти городской России распространилось убеждение в том, что Сталин приказывал вылавливать инвалидов войны и отправлять их в отдаленные районы страны. Предполагалось, что эта кампания против ветеранов началась «примерно через два года после завершения войны»[442]. Впрочем, другие источники ставят подобные воспоминания под сомнение. В июле 1947 года некто письменно пожаловался секретарю ЦК Андрею Жданову на то, что пассажиров пригородных поездов одолевают нищие, поющие псалмы и требующие за это мзду, причем среди них много инвалидов-фронтовиков. Глядя на эти сцены, автор письма опасался, что у иностранцев может сложиться впечатление, «будто наша страна – страна нищих». Реагируя на подобные обращения, секретариат ЦК партии обратился к Министерству внутренних дел с предложением «усилить борьбу с детской беспризорностью»[443]. Хотя в соответствующих документах инвалиды войны отдельно не упоминались, связанная с ними проблема никуда не делась даже через три года, особенно на окраинах крупных городов. Мишель Горди, русскоязычный корреспондент французской газеты «France Soir», сообщал из Советского Союза в 1950 году: «На нескольких крупных железнодорожных станциях, в залах ожидания, я видел толпы пассажиров, чья удручающая бедность бросалась в глаза. Меня поразило количество ветеранов-инвалидов, передвигавшихся в лучшем случае на костылях. Те же из них, кто потерял обе ноги выше колена, сидели на платформах на специальных самодельных тележках, которые нужно было приводить в движение собственными руками»

[444]. Год спустя, в 1951 году, подобные сцены все еще казались властям настолько серьезной проблемой, что Совет министров и президиум Верховного Совета призвали к согласованной борьбе с теми, кто был назван «антиобщественными, паразитическими элементами». Милиции предписывалось задерживать подобных людей[445].

Исследователям не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть широко распространявшийся в послевоенные времена слух о том, что государство якобы организовало специальную кампанию по выселению нищенствующих инвалидов войны из крупных центров в далекую глубинку. Хотя доступ к архивам остается неполным, а некоторые документы, возможно, были утрачены, недавние исследования убедительно свидетельствуют о том, что исчезновение из больших городов тех инвалидов войны, кто занимался попрошайничеством, стало побочным следствием указа 1951 года, направленного против «антиобщественных, паразитических элементов», а также последующей «энергичной кампании против попрошаек», развернутой в 1952–1954 годах. По-видимому, перечисленные мероприятия нельзя было считать акцией, направленной исключительно против инвалидов войны. Тем не менее в пользу упомянутой выше интерпретации говорит, в частности, тот факт, что знаменитая колония ветеранов-инвалидов в Валаамском монастыре на Ладожском озере начала свое существование именно в 1952 году, то есть сразу после старта кампании. Подобно бывшим военнопленным, на которых обрушилась безумная борьба с космополитизмом, ветераны-попрошайки и ветераны-спекулянты были «вычищены» еще более масштабной кампанией против «паразитов»[446]

.

Стратегии выживания, которые применяли инвалиды войны, отнюдь не исчерпывались спекуляцией и попрошайничеством. Можно было, скажем, получать пенсию в 220 рублей и умудряться не работать – продажа сигарет на рынке под это понятие не подпадала, – потому что местное отделение Государственного банка забыло запросить документ, подтверждающий ветеранское трудоустройство[447]. Зарабатывая на жизнь, можно было играть в азартные игры на базаре[448] или неофициально трудиться на пивзаводе, получая зарплату «натурой», а затем сбывая ее излишки

[449]. Можно было присоединиться к преступной группировке, специализирующейся на краже зерна[450] или вооруженных ограблениях[451]

. Наконец, кто-то мог даже пробовать себя в качестве фальшивомонетчика[452]. Из 160 инвалидов войны, привлеченных к уголовной ответственности в автономной Республике Башкирия в 1944 году, 23 были осуждены за спекуляцию, 77 – за кражу, 7 – за грабеж и 23 – за хулиганство[453]. В первые восемь месяцев того же года милиция Новосибирской области арестовала 160 инвалидов войны, из них 58 – за кражу, 17 – за угон скота, 12 – за грабеж, 2 – за разбой, сопряженный с убийством, 23 – за злостное хулиганство, 11 – за подделку документов и продовольственных карточек, 20 – за спекуляцию[454].