Советский Союз в зеркале политического анекдота

Если главное свойство советской официальной пропаганды – сплошной казенный оптимизм, то анекдоты, связанные с ней, глубоко пессимистичны. Они издеваются над "советским будущим", которое воспевают их антагонисты, над невежеством средних советских пропагандистов, над однообразием их продукции.

Развенчивая мифы о советском процветании и о "загнивании" Запада, отвергая коммунизм во всех его формах, в том числе и "еврокоммунизм", анекдоты изобличают беспомощность и неправдоподобие советской пропаганды. На наш взгляд, они преуменьшают ее эффективность, распространяя свое собственное недоверие к пропагандистским штампам на весь народ. На самом деле многое из этого непрерывно, из всех источников, льющегося на народ потока дезинформации застревает в сознании рядовых слушателей и зрителей, потому что других источников сведений нет или почти нет. Только сама жизнь постепенно развенчивает эти мифы, но не все люди умеют обобщать ее свидетельства. Самиздат и Тамиздат читают очень немногие. А пропаганда умеет "объяснять" и "обосновывать" переживаемые непрерывно народами СССР трудности и испытания.

Создатели многих анекдотов этой серии, как правило интеллигентные люди, глубоко сочувствуют жертвам массовой пропаганды. Главное качество анекдотов, изобличающих советскую пропагандно-идеологическую машину, – издевательство над всеми потугами советских средств массовой пропаганды делать вид, что в СССР имеются демократические свободы, что достигнут высокий уровень жизни, что трудящиеся СССР живут куда свободней и лучше, чем трудящиеся капиталистических стран. Отрицательные суждения анекдотистов, занятых представленной ниже тематикой, совершенно бескомпромиссны.

Учительница в первом классе говорит детям:

– В Советском Союзе каждый вкусно ест и красиво одевается. В Советском Союзе у каждого прекрасная квартира.

У всех детей в Советском Союзе много красивых игрушек…

Один малыш расплакался:

– Я хочу… я хочу… в Советский Союз!

(1930-е гг.)

Обкомовский лектор выступил в колхозе с лекцией о социализме. После лекции к нему поступила записка с тремя вопросами:

"Что такое этот социализм?

Откуда он взялся?

На черта он нам нужен?"

(1930-е гг.)

А/р – Какой пожар повсюду занимается, а разгореться никак не может?

– Пожар мировой социалистической революции.

(1950-е гг.)

В камеру вталкивают священника.

– А тебя-то за что? – спрашивают его заключенные.

– Оплошал. Многие лета пятилетке провозгласил.

(Начало 1930-х гг.)

Директор завода, производящего колючую проволоку, выступает перед учениками техучилищ, агитируя их идти работать на его завод. Чтобы не утомлять слушателей сухими цифрами, он приводит наглядные примеры:

– За все время работы завод изготовил столько колючей проволоки, что ею можно опутать, всю страну! На новую пятилетку мы взяли повышенные обязательства, и к концу пятилетки мы произведем столько колючей проволоки, что ею можно будет опутать всю Землю!

А/р – Какая разница между капиталистами и коммунистами?

– Капиталисты заботятся только о деньгах, а коммунисты – о людях. Капиталисты прячут деньги за семью замками, а коммунисты упрятывают людей за тридевять земель. Капиталист считает, что если будет много иметь, то станет большой шишкой; а коммунист считает, что если станет большой шишкой, то будет много иметь.

А/р – Что значит – капитализм находится на краю пропасти?

– Это значит – они смотрят оттуда, как мы копошимся на дне.

(1950-е гг.)

После лекции на тему "Когда можно будет проводить отдых на Луне?" лектору задали вопрос:

– А когда можно будет проводить отдых в Швейцарии?

У "Москвича", ехавшего в США по шоссе, заглох двигатель. Проезжавший мимо "Форд" взял его на буксир. Их стал обгонять "Крайслер". "Форд" не захотел уступить и прибавил скорость. "Крайслер" – тоже. Водитель "Москвича", опасаясь, что на такой скорости его машина развалится, отчаянно сигналил "Форду", чтобы не гнал так быстро.

Советский корреспондент, увидевший эту сцену, написал в "Правду": "По американскому шоссе неслись наперегонки Форд" и "Крайслер". Их нагонял "Москвич", сигналя, чтобы уступили ему дорогу…

– У нас свобода, – говорит американец. – Я могу выйти к Белому Дому и кричать "Долой Эйзенхауэра!"

– Подумаешь, – говорит русский. – Я тоже могу выйти на Красную площадь и кричать "Долой Эйзенхауэра!"

(1950-е гг.)

Эти духи – не иначе, как импортные, с загнивающего Запада.

Да, он загнивает, но каков запах!

(1950-е гг.)

– Наша конституция гарантирует свободу слова, – говорит лектор.

– А свобода после того, как слово сказано, тоже гарантируется? – спрашивает слушатель.

А/р – Какая разница между советским и американским карликом?

– Советский на голову выше.

(1950-е гг.)

А/р – Какая разница между телевизором и ночным горшком?

– И там дерьмо, и там дерьмо. Но в горшке виднее.

(Начало 1950-х гг.)

В день выборов избиратель получил избирательный бюллетень, но вместо того, чтобы не глядя опустить его в избирательную урну, стал его читать.

– Что вы делаете? – грозно спросил его наблюдатель в штатском.

– Хочу знать, за кого я голосую.

– Да вы что, не знаете, что выборы тайные!?