Год начинался с осуществления великой мечты – с созыва всенародно избранного Всероссийского Учредительного собрания. Вечером 5 января 1918 года оно было открыто, а утром 6-го разогнано. 6 января (19-го по-новому стилю) – праздник Крещения. Учредилку открыли в Крещенский сочельник, заседали в крещенскую ночь. В ту самую, чудесную и жуткую, когда мертвецы из могил выходят, будущее можно увидеть в туманном стекле, а девушки собираются ворожить и угадывать суженого в зеркале… Известное дело: всякий праздник связан с жертвоприношением. И тут жертва была принесена. В ночь, последовавшую за насильственным роспуском Учредительного собрания, в Мариинской больнице на Литейном проспекте были убиты двое: бывший министр Временного правительства Андрей Иванович Шингарёв и недавно избранный депутат Фёдор Фёдорович Кокошкин.
На следующий день, 8 января, Александр Блок начал писать «Двенадцать» – выхватывать дикие вихревые созвучия из морозного, пахнущего порохом и кровью воздуха Петрограда.
6 января: «Слухи о том, что Учредительное собрание разогнали в 5 часов утра. (Оно таки собралось и выбрало председателем Чернова.) – Большевики отобрали большую часть газет у толстой старухи на углу».
8 января: «Весь день –
9 января: «Мама очень потрясена смертью Шингарёва и Кокошкина»[147]
.Что предшествовало убийству?
В сентябре 1917 года правительство Керенского утвердило сроки созыва Всероссийского Учредительного собрания. Оно должно было открыться в Петрограде до конца ноября того же года. Выборы наметили на ноябрь. В ночь с 25 на 26 октября в Петрограде свершился переворот: члены Временного правительства были арестованы и отправлены в тюрьму Петропавловской крепости; большевистское большинство II Всероссийского съезда Советов провозгласило советскую власть. Новое правительство – Совет Народных Комиссаров – не отменило выборы: за подписью Ленина вышло постановление об их проведении в назначенный срок. Выборы начались, как было намечено, 12 ноября – в условиях диких и безумных. Разгорались очаги Гражданской войны; там и сям стреляли; солдаты убивали офицеров; в столице буйствовали матросы-анархисты и красногвардейцы. Ко всему прочему, Комиссия по проведению выборов объявила правительство Ленина незаконным и сами избирательные участки стали местом столкновений сторонников и противников советской власти. В этом хаосе определить точные и окончательные результаты выборов было невозможно. Однако общий расклад стал очевиден через две недели. Большинство (относительное, но при поддержке союзных фракций абсолютное) завоевали правые эсеры, то есть партия, составлявшая основу свергнутого правительства. Большевики и их союзники не получили и трети депутатских мест. Либералы и правые потерпели крах: от самой крупной либеральной партии – Конституционно-демократической – было избрано, по непрерывно уточнявшимся данным, всего полтора десятка депутатов: два процента от предполагаемого состава Учредительного собрания. Один из избранных – Кокошкин; результаты выборов по округу, где баллотировался Шингарёв, ещё не были известны.
Открытие собрания намечено на 28 ноября, однако днём раньше выяснилось, что кворума не будет. Из-за наступившей разрухи, забастовок, развала фронта добираться до Петрограда стало трудно и опасно. А пребывать в столице и того опаснее – по причине нарастающей «революционной самодеятельности масс». 26 ноября правительство Ленина издало декрет, согласно которому для открытия Учредительного собрания необходим кворум – четыреста депутатов. В Петрограде их насчитывалось едва с сотню. В этой узкой среде возникла идея: образовать Совещание членов Учредительного собрания и торжественно начать его работу в установленный срок – 28 ноября.
Накануне вечером в доме графини Софьи Владимировны Паниной собрались депутаты от партии конституционалистов-демократов. Среди них – оба наших героя.