Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

Пытаясь не паниковать по дороге в тюрьму, я думал о том, что меня беспокоило. Я давно перестал получать зарплату, но счета все равно нужно оплачивать; у меня не будет доступа к банковскому счету в течение следующих месяцев, и нужно передать близким все данные. Уверенности, что накоплений для обеспечения семьи будет достаточно, не было. Унижение, которому меня подвергли, тревожило и выбивало из колеи. Я представлял себе пресс-конференцию у здания Олд-Бейли и сотрудников Королевской прокурорской службы, которые, хлопая друг друга по плечу и радуясь успешному показательному обвинению, обсуждали, насколько чудовищным было мое отношение к мистеру Хьюзу.

Я знал, что многие коллеги сочувствуют, однако те, кто видел во мне соперника, будут только рады. Мы с моими близкими теперь были изгоями общества, и я понимал, что понадобится много времени, чтобы это изменить. Мы прожили в нашем доме более 20 лет и заслужили уважение соседей, которые знали, что мы работаем в сфере здравоохранения. Что они подумают теперь?

* * *

Автозак остановился. Я услышал крики и стуки. Зазвенел ключ, и кто-то сказал: «На выход».

Я оказался перед крупным надзирателем, которого раньше не видел.

— Белмарш[12], — поприветствовал он нас.

После того как я прошел через серию металлодетекторов и рентгеновских сканеров, мне предстоял полный личный досмотр с раздеванием. Мне сказали широко расставить руки и ноги (к счастью, ректальный и другие внутренние осмотры не понадобились). Это было необходимо, чтобы не дать заключенным пронести в тюрьму контрабанду, включая наркотики.

Утром я пришел в суд в костюме. При мне были часы, кошелек, где лежало 120 фунтов стерлингов банкнотами по 20 фунтов, обычные банковские карты, ремень и очки. Еще были блокнот и ручка — я приносил их на каждое заседание, чтобы делать записи.

Раньше я видел фотографии подсудимых, которые приходили в суд в день вынесения приговора с чемоданом, полным вещей первой необходимости. Он был нужен на случай, если подсудимого признают виновным и сразу же направят в тюрьму.

Мысль о том, что меня все-таки заключат в тюрьму, возникала каждый раз, когда присяжные уходили в совещательную комнату для обсуждения вердикта. Прекрасно понимая, что могу отправиться в тюрьму, я все равно просто не мог заставить себя приходить в суд с заранее собранным чемоданом.

Мне позволили оставить часы, трусы, носки, ботинки и очки, но все остальное забрали, сказав, что конфискованные вещи подпишут и обязательно вернут в день освобождения. Я мог попросить, чтобы их отдали моей семье. Деньги тоже изъяли, и надзиратели объяснили, что положат их на мой счет, и я смогу пользоваться ими в тюрьме. Как получить деньги и на что их тратить, обещали рассказать позже. Мне выдали два прозрачных пакета, в которых были два красно-коричневых спортивных костюма, постельные принадлежности, полотенца и простейшие средства личной гигиены вроде куска мыла, зубной щетки и пасты. После того как я надел тюремный спортивный костюм, мое превращение в заключенного было завершено. Не нужно было зеркало, чтобы увидеть, как нелепо я выгляжу. Я и чувствовал себя так же — унижение крепло еще с зала суда.

Меня заперли в комнате, похожей на холодильник. Надзиратели не говорили, куда меня направят потом, поэтому приходилось быть терпеливым. Больше чем через час высокий надзиратель, который вполне органично смотрелся бы в армии, открыл дверь, сказал взять пакеты и идти за ним. Мы прошли мимо десятков дверей, прежде чем оказались в конце коридора — мне велели сесть в углу и ждать дальнейших указаний.

* * *

Я гадал, что происходило с моей семьей — мне все еще слышался плач Кэтрин и детей в зале заседания в Олд-Бейли. Кто их утешил? Как они переживут мое заключение? Я вспомнил нашу с Кэтрин прогулку вдоль канала в Харфилде две недели назад — мы обсуждали судебный процесс и его возможный исход, оптимистично надеясь, что меня оправдают и у нас будет шанс продолжить с того момента, на котором мы остановились, прежде чем произошла эта печальная история.

Однако какой будет жизнь семьи, если меня посадят в тюрьму, мы не обсуждали.

* * *

Пришел дежурный (позже я узнал, что это был заключенный).

— Вам базовый набор или расширенный? У вас есть выбор между набором для курящих и некурящих.

Я смутился.

— О чем идет речь?

— Пройдет несколько дней, прежде чем у вас будет возможность купить закуски и все для чая и кофе, — объяснил он. — В базовом наборе есть чай, молоко, кофе, сахар, зубная паста и щетка, печенье и кое-что еще. В наборе для курящих есть еще табак и зажигалка. Я очень рекомендую базовый набор. Вам все это понадобится, а возможности купить в столовой не будет еще несколько дней.