Спасти СССР. Адаптация

– Двойная вира, – с удовольствием огласил я. – Или даже тройная, раз согласна была стыренное есть.

– Луковым супчиком возьмешь? – невинно вопросила девушка, и я поперхнулся.

– Да ну тебя… Неужели тут ничего интереснее нет? – Я окинул Софью собственническим взглядом.

– Так откуда у Буратино сольдо? – не дала она увести разговор вбок.

Я снова посмотрел на нее с невольным уважением – опять удивила.

– По правде сказать, – преувеличенно тяжело вздохнул я, – Буратино горбатится, как папа Карло. Все сам, все своим трудом.

Скепсиса во взгляде Софьи хватило бы на десять прокуроров. Я встал.

– Как тебе эти джинсы?

– Ну… – Она недоуменно передернула плечами. – Ничего вроде. Повернись… А зачем лейбл оторвал?

Я повернулся еще раз и поднял со значением палец:

– Не оторвал, а не пришил. Невелика разница в словах, а как по-разному звучит, да?

– Врешь? – неуверенно спросила девушка после короткого молчания.

Я сел и усмехнулся:

– Так что не волнуйся, не голодал, и кровавый след за этим подарком не тянется. Это – несколько часов моей работы.

Софья перевела взгляд на коробку «Фигурного»:

– Пять с полтиной за несколько часов? – Что-то прикинула про себя и кивнула: – Неплохо. А для такого молочного возраста – так очень даже впечатляюще. Мне начинать завидовать?

– Уй… Точно идиот, – простонал я, опять вставая. – Клинический. Ну ладно… Только, Софи, без глупостей, пожалуйста.

Пальцы ее принялись нервно теребить полу халата.

Я прошел к сумке, что лежала у двери, и стал неловко извлекать оттуда коробку. Спину мне жег настороженный взгляд.

– Вот… – повернулся я и снял крышку. – С Новым, ну и заодно со старым Новым годом. Померь, а то я на глазок взял.

Софья с опаской заглянула в коробку.

– Ты с ума сошел… – ошеломленно выдохнула она и отпрянула. Глаза ее лихорадочно заблестели.

– Софи, – с укоризной протянул я.

– Нет. – Она вцепилась ладонями в сиденье и решительно затрясла головой. – Нет! Мне надо будет с твоей мамой поговорить. Или лучше сразу с папой…

Я слегка улыбнулся, представив сцену.

– Ты точно сумасшедший, – сформулировала Софья диагноз и с силой потерла правый висок, словно пытаясь прийти в себя.

– Не-а. – Я поставил коробку с сапожками на стол и сел, закинув ногу на ногу. – Папа недавно приводил своего товарища психиатра.

– И? – Девушка недоверчиво наклонила голову к плечу.

– Справку тот не выписал, но уверил всех в моем полном психическом благополучии. Сказал, что это моя особенность – раннее психологическое взросление.

Лицо Софьи приняло то крайне редкое выражение, что возникает у людей, когда желание постучаться головой о стенку становится невыносимым.

– И? – Она обхватила себя руками, словно ее зазнобило. – Что я, по твоей мысли, должна взамен?

– Да ничего ты не должна, – пожал я плечами. – Слушай, давай поговорим наконец как два взрослых разумных человека.

Девушка хмыкнула с явным скепсисом.

Я доверительно наклонился к ней:

– Смотри, Софи, мы с тобой пересекались за прошлый год четыре раза. – Кривовато усмехнувшись, я повторил: – Всего четыре. Может, так совпало, но каждый раз было и легко, и весело. Как ты меня в сугроб отправила, помнишь?

На ее губах тенью промелькнула легкая улыбка, промелькнула и исчезла, оставив лишь непреклонную решительность в глазах.

– Поверь, – продолжил я, разводя руками, – это всего лишь несколько часов моей работы. Не так уж много для подарка одной забавной девушке в белом халате. Пожалуйста, Софи, не лишай меня права совершать поступки.

Брови ее вздернулись, и она посмотрела на меня, как на диковинное животное.

– Сегодня я тебе помог, – продолжил я уговоры, – завтра ты мне. Ну или хотя бы развеселишь при встрече.

Я попытался улыбнуться, но вышло не очень.

«Еще чуть-чуть, и губы начнут дрожать от обиды», – с тоской понял я.

Похоже, что пару последних фраз Софья не услышала, продолжая что-то выглядывать во мне.

– Пойми, – сказала она тускло, – я не могу их взять.

Я обреченно помолчал, глядя куда-то в пол.

Идея пришла неожиданно.

– О! – дернулся я. – А давай ты у меня их купишь? С рассрочкой платежа? Отдашь частями, когда сможешь.

На щеки девушки вернулся легкий румянец, и она с интересом покосилась на лоснящуюся в коробке кожу голенища.

Я достал сапожок и завертел в руках, негромко воркуя себе под нос:

– Финские, как раз для нашего климата. – Засунул руку внутрь: – У-у-у, какая толстая меховая подкладка! Сами из натуральной кожи, носиться будут долго. А фасон новый, в городе почти ни у кого еще и нет…

– Нет, ты точно псих, – заулыбалась Софья. – Ошибся тот товарищ.

– Псих так псих, – покладисто согласился я. – Зато нескучный, верно?

– Эх, Буратино… – протянула она с какой-то непонятной интонацией и взялась за каблучок.

Я не отпускал.

– Э, ты что! – Девушка подергала посильней. – Лисе не веришь?!

– Лисе верить – себя не уважать!

– Да отдам я, – взглянула она серьезно.

– Да знаю я, – откликнулся в тон и отпустил голенище. – Меряй, да пойду.

Никогда даже не предполагал, что женщина может влезть в сапоги за восемь секунд (и это с извлечением бумаги из носка), но Софи справилась.