Спасти СССР. Адаптация

– Так… – С отрешенным взглядом она прошлась по комнате взад-вперед. – Так. Чуть тесноваты в пальцах…

Я встревожился:

– Менять надо?

– Нет! – Софья аж отшатнулась. – Нет. Мех утопчется, нормально будет.

Поставила сапожки на стол, окинула их влюбленным взглядом и прищурилась на меня с подозрением:

– Сколько?

– Восемьдесят, – быстро ответил я.

Наверное, сфальшивил, потому что Софья посмотрела с укоризной и поджала губу. Мы поиграли в гляделки, и я победил.

– Ладно. – Она выглядела недовольной, и я поразился: «Как?! Ну вот как им удается нас еще и виноватыми в таких ситуациях оставить?!»

– Ладно, – повторила Софья, а потом предложила с наигранной угрозой в голосе: – Тарелку супа?

– Понял, – кивнул я и поднялся. – Не дурак, чай. Здесь добро причинил, пойду посмотрю, где еще какому ребенку слезинку утереть можно.

Уже когда я занес ногу над порогом, на плечи мне легли две ладошки.

– Спасибо, – тихо-тихо шепнула Софи мне в затылок, и от выдохнутого тепла по спине побежали мурашки.

– Обращайся, – кивнул я, не оборачиваясь, и зашагал в полутьму.

Воскресенье 15 января 1978 года, вечер

Ленинград, Измайловский проспект

– Андрей… – Папа зашел ко мне в комнату и озадаченно помахал в воздухе почтовым конвертом. – Ничего не пойму… Это случайно не тебе письмо? От… – Он бросил преисполненный недоверия взгляд на обратный адрес и с отчетливым сомнением в голосе прочел: – От Канторовича.

– О! – обрадованно подскочил я на стуле, разворачиваясь. – Давай!

– Понимаешь, – папа отдал письмо и присел рядом, на кровать, – я подумал, что это мне, просто имя с отчеством перепутали местами, и вскрыл.

– Да ничего страшного. – Я великодушно отмахнулся и торопливо вытащил сложенный вчетверо лист.

– Письмо-то я прочел. – Папа продолжал внимательно смотреть на меня.

Я с трудом оторвал взор от бумаги:

– Ругает за нахальство?

– Отнюдь, – усмехнулся папа. – И это удивительно. Ты что, в самом деле накопал новое?

Я потеребил кончик носа:

– Мне показалось, что да. Вот послал на перепроверку.

– А чего сразу академику-то? Поближе никого не нашлось?

– Пап, это его направление. А то, что я нарыл, растет именно из его статей.

– Это не важно, – качнул он головой. – Так не делается. Надо было со мной посоветоваться, я б нашел для начала кого попроще для проверки.

– Ну да что уж теперь… – Я перестал сдерживать победную улыбку и покосился на лист.

– Да читай уж, я подожду, – понимающе усмехнулся отец.

Я развернул лист. На нем четким, почти каллиграфическим почерком было написано.