Спецотдел «Бесогон»

Я рванулся вперед и со всей силы ударил Семена в правое плечо. Во время войны Нечаев был ранен именно в правое плечо, я отлично знал это и бил соперника именно туда. Семен охнул и отступил назад. Я воспользовался этим и тут же провел серию ударов в голову. Пара из них оказалась очень болезненными. Нечаев рухнул на колени, и я тут же ударил его ногой в корпус, а затем и в лицо. Теперь Семен, не проведший ни одного приема, лежал на полу этого первобытного обиталища, а я, не помня себя от ярости, бил соперника по лицу, раз за разом превращая его в кровавое месиво.

– Какого черта ты слушаешь этого мерзавца Федора Кузина? Неужели не видишь, он не тот, за кого себя выдает? Ты ж бесогон, Сеня.

Я занес руку для очередного удара и вдруг остановился, пораженный страшным зрелищем. Семен лежал ничком и не подал признаков жизни, алая кровь медленно стекала с уголков его губ.

– Семен!

Только сейчас я пришел в себя, вид избитого до полусмерти товарища мигом отрезвил меня. Кто мог так изуродовать моего сослуживца? Неужели это был я, или тот, кто безраздельно властвовал надо мною еще минуту назад? Ужас и отчаяние заполнили собой все мое сознание, вытеснив из него все остальные мысли, казавшиеся теперь совсем мелкими и никчемными.

– Сеня, – я опустился пред другом на колени и вытер с его лба липкую горячую кровь.

– Савва, – голос моего напарника был едва слышен, словно он говорил сквозь толстый слой ваты, – Савва, здесь что-то не так! Мы не мы, мы сами становимся тут зверьми, Савва…

– Пойдем отсюда, здешние места прокляты. Теперь мы и сами убедились в этом.

– Я не могу идти, я почти ничего не вижу, вокруг одни тени. Давай дождемся утра, – попросил Нечаев.

– Нет, двинемся сейчас, пока мы с тобой друг друга не поубивали, – решил я.

Я помог Семену подняться и повел его вниз, к бешено катящейся по своему руслу Аюгре. Ее неумолчный грохот был слышен в ночи особенно хорошо, казалась, воды не обегали с невероятной быстротой огромные гладкие валуны, попадавшиеся им на пути, а со страшной силой толкали эти каменюки перед собой.

– Давай отдохнем, – предложил Семен.

– Привал, – согласился я.

Я уселся возле высокого трухлявого пня, усеянного крупными яркими светляками. Семен лег на сырую от ночной росы траву.

Шум речных перекатов заглушал остальные звуки ночи. Начал накрапывать мелкий колючий дождь. К неумолчному реву Аюгры присоединился грохот грозовых раскатов. Сверкнула молния.

– А где же сейчас Федор Кузин? – спросил вдруг Семен, – ты прав, этот тип не тот, за кого себя выдает. Он преследует какие-то свои, лишь ему известные цели. Нужно доставить его в Москву, пусть там с ним разбираются!

Семен взглянул на меня, но я молчал. Сейчас я хотел лишь одного: оказаться подальше от здешних мест.

– Ты чего? Язык проглотил? – Семен посмотрел на меня с удивлением.

– Послушай, Сеня, – я старался говорить спокойно, – нам нужно немедленно уходить отсюда. Как можно быстрее, и как можно дальше. Убираться отсюда ко всем чертям. Неужели ты не чувствуешь гибельную ауру этих мест? Находящиеся здесь гибнут, или теряют рассудок. Я не хочу умирать, и не желаю становиться безумцем.

– А как же Кузин?

– Кузин сдохнет здесь. Он – псих, и никогда не выберется отсюда.

– Мы чекисты, а Кузин – враг! – Семен смерил меня презрительным взглядом, – я пойду за ним один, а ты делай, что хочешь.

– Далеко ли собрался? Ты ж едва на ногах держишься, – грустно усмехнулся я.

– Не твое дело, все равно пойду, – огрызнулся Нечаев.

– Иди. Кто тебя держит? – буркнул я.

Семен поднялся с земли и, медленно ступая, двинулся вперед. Я смотрел ему вслед и почти физически ощущал, как ему тяжело идти. Сейчас, в кромешную темень, усугубленную дождем и грозой искать Кузина было сущим самоубийством. Рядом ощерилось узким злобным оскалом глубокое ущелье. Кузин бывал здесь раньше и знал эти места лучше нас. Я отлично понимал это, но не мог отпустить Семена одного! Стыд, который накрыл меня с головой, ел мне глаза и медленно, но верно выжигал на покрытом испариной лбу слово «предатель». Тот, кто испытывал подобные чувства, знает, как они нестерпимо горьки и тяжелы.

– Стой!

Я поднялся догнать Семена. Я даже окликнул его, но мой голос заглушил звук выстрела. Хлесткий, словно удар хлыста, он нагло ворвался в сонм ночных звуков, заглушив на мгновенье даже грохот Аюгры.

– Стреляли совсем рядом, чуть южнее, у ущелья – с ходу определил Семен.

Вслед за первым выстрелом грянул второй, не успело смолкнуть его эхо, как раздался долгий, звериный вой, перешедший в надсадный кашель, который сменился громким с присвистом хрипом.

– Дай сюда ствол! – я выхватил у Семена пистолет, – я пойду и возьму этого Кузина. Будь он человек, или самая поганая нежить, я возьму его!

– Пистолет не заряжен! – предупредил Семен, – я сам разрядил его и выбросил патроны, боялся, что застрелю тебя во время ссоры. Не совладаю с собой и…