Спин

За столетия угнетений минангкабау Западной Суматры научились держаться друг друга и ускользать от опасности. С шестнадцатого века они пережили приход ислама, войну Падри, голландский колониализм, «Новый порядок» Сухарто, реставрацию Негари и постспиновых «новых реформази» с их бандитской внутренней политикой. Ина кое-что мне рассказывала – и в больнице, и потом, когда я лежал в деревянном домишке, в комнатенке под электрическим вентилятором, чьи громадные лопасти мерно вращались у меня перед глазами. Сила минангов, говорила она, в их гибкости, в глубоком понимании, что им, кроме как здесь, нигде не рады и никогда рады не будут. (Тут Ина процитировала национальную поговорку – «На всяком поле свой кузнечик; во всяком пруду своя рыбешка» – и пояснила, чтобы я хорошенько понял: «Всяк сверчок знай свой шесток», «где родился, там и пригодился».) Благодаря традиции рантау – когда молодежь уезжает повидать мир и возвращается, поднакопив деньжат или набравшись житейской мудрости, – минангкабау стали весьма искушенной и многоопытной нацией. Всю деревню (простенькие деревянные дома с крышами на манер буйволовых рогов) украшали стратостатные антенны, и здесь, по словам Ины, почти не было семей, которые не получали бы электронных или бумажных писем из Австралии, Европы, Канады или Соединенных Штатов.

В общем, вполне естественно, что в доках Паданга минангкабау трудились на всевозможных должностях, вплоть до самых высоких. Джала (напомню, бывший муж Ины), подобно многим другим дельцам, занимался импортом-экспортом и устраивал экспедиции рантау на ту сторону Дуги; неудивительно, что Диана, наводя справки, вышла на Джалу, через него – на Ину, а через нее – на эту горную деревушку.

– Джала – меркантильный приспособленец и мелкий тиран, но не лишенный некоторых принципов, – говорила Ина. – Диана вышла на него по счастливому стечению обстоятельств или, что еще вероятнее, благодаря умению разбираться в людях. Как бы то ни было, Джала не питает теплых чувств к «новым реформази» – к счастью для всех заинтересованных сторон.

(Она рассказала, что развелась с Джалой, когда тот обзавелся привычкой спать с сомнительными городскими девками. Изрядно тратился на своих подружек и дважды притаскивал домой венерические заболевания, излечимые, но весьма неприятные. Муж из него получился дрянной, говорила Ина, но как человек он не так уж плох. Он не выдаст Диану властям, если только его не возьмут под стражу и не станут пытать… а этого не случится, ибо Джала чрезвычайно умен.)

– Те, кто сжег вашу больницу…

– Должно быть, они проследили за Дианой до гостиницы в Паданге, после чего допросили таксиста, который привез вас в деревню.

– Но зачем было сжигать больницу?

– Не знаю, но подозреваю, что вас хотели напугать и выкурить из убежища. Ну и в качестве угрозы всем, кто взялся вам помогать.

– Если они нашли больницу, им известно ваше имя.

– Эти люди не явятся сюда в открытую, с пушками наперевес. Внутренняя политика, конечно, деградировала, но не до такой же степени. Пожалуй, отныне они возьмут под наблюдение портовый район и станут надеяться на наш просчет.

– Даже если так, отныне ваше имя в черном списке. Если попробуете открыть новую больницу…

– А я и не собираюсь этого делать. У меня совершенно другой план.

– Другой?

– Да. Благодаря вам я убедилась, что и врачу бывает полезно совершить рантау гаданг. Если вы, конечно, не против конкуренции.

– Не понял.

– Я хочу сказать, что у всех наших проблем есть простое решение, и я уже давно о нем размышляю. Все местные размышляют, каждый в меру своих способностей. Многие уже уплыли. Ведь мы живем не в процветающем крупном городе вроде Белубуса или Батусангкара. Почва здесь не такая уж плодородная, и с каждым годом все больше людей уезжают в город, в другие деревенские кланы, в рантау гаданг – почему бы и нет? В новом мире хватит места для всех.

– Вы собираетесь эмигрировать?

– Я, Джала, моя сестра, ее невестка, мои племянники, кузены и кузины – если всех сосчитать, выйдет больше тридцати человек. У Джалы есть несколько внебрачных детей. Они с радостью приберут к рукам его бизнес, когда отец отправится на ту сторону. Ну, вы понимаете. – Она улыбнулась. – Так что не благодарите. Для вас мы не благодетели, а всего лишь попутчики.

Несколько раз я уточнял, все ли хорошо у Дианы. Да, отвечала Ина, Джала разместил ее в удобном и безопасном месте, в квартире над таможней; жилье довольно уютное, со всеми условиями, и Диана будет скрываться там до окончания подготовки к транзиту.

– Самая трудная задача – незаметно доставить вас в порт. Полиция подозревает, что вы скрываетесь в горах, поэтому за дорогами будут следить, высматривать иностранцев – в особенности тех, кому нездоровится, ведь таксист непременно рассказал, что вы были больны.

– С болезнью покончено, – заявил я.