Потери союзного флота были невелики – 11 человек убитыми и 42 ранеными. Говорят, что египтяне потеряли 300 человек убитыми, и это не считая жертв взрыва. На некоторых кораблях, в том числе линкоре «Пауэрфул», имелись повреждения надводной части, но не слишком серьезные. Гарнизон не ожидал, что корабли подойдут так близко, и продолжал стрелять выше целей, в то время как дым мешал им видеть противника. На флагмане «Пауэрфул» было отмечено три попадания в корпус. Потерь не было.
Ночью гарнизон стал покидать крепость. Уокер заметил это рано утром, сразу передал информацию союзному командованию и высадил небольшую группу людей, чтобы занять ближайшие ворота. Такую же группу высадили с корабля «Герриера». Людьми командовал эрцгерцог лично. Их примеру последовали остальные, и очень скоро Акра оказалась в руках союзников. Единственным непредусмотренным инцидентом стал еще один взрыв, в котором погибли несколько человек и капитан Кольер с «Кастора» получил тяжелые ранения.
После этого главные силы флота вернулись в Бейрут, но «Кастор» и «Уосп» были отправлены на Мальту для ремонта, «Бенбоу», «Мэджисьен» и «Дафна» – в Александретту, «Хазард» – в Тир, а «Пика» и «Стромболи» остались в Акре. Турецкий флагман тоже вернулся в Константинополь. Уокер следовал за ним на «Везувии». Нейпир на своем линкоре покинул Бейрут 15 ноября, чтобы принять командование эскадрой в Александрии. Стопфорд не одобрил позицию, занятую Нейпиром в начале сражения, и тот сразу потребовал суда военного трибунала. Разногласия были улажены, но отношения между адмиралом и его заместителем теперь были далеки от дружеских, и, вероятнее всего, оба были рады расставанию.
Нейпир прибыл в Александрию 21 ноября, где обнаружил «Родни» 92, «Ганг» 84, «Вангард» 80, «Кэмбридж» 78, «Ревендж» 72, «Кэрисфорт» 26 и пароход «Медея». На следующий день он послал капитана Маунселла с «Родни», личного друга паши, начать переговоры о мире. Действие было характерным, поскольку у Нейпира не было никаких полномочий, за исключением копии письма от Палмерстона британскому послу в Константинополе, в котором говорилось, что четыре державы склонны предложить Мухаммеду Али управление Египтом – им лично и его наследниками, – если он эвакуирует все турецкие территории и вернет турецкий флот.
Соглашения удалось достичь легко. Нейпир имел личную беседу с Мухаммедом Али 26-го, и 27-го была подписана официальная конвенция. По ней паша обязался эвакуировать Сирию тотчас и вернуть турецкий флот, как только получит официальное извещение о своих наследственных правах на управление Египтом по гарантии великих держав. Со своей стороны Нейпир согласился предоставить пароход, который доставит необходимые приказы в Сирию, приостановить враждебные действия против Александрии или других египетских территорий и открыть путь всем судам, которые будут использоваться для перевозки армии Ибрагима обратно в Египет.
Одна из причин, по которой Нейпир стремился как можно скорее «урегулировать восточный вопрос», состояла в том, что возможная непогода не позволит эскадре оставаться у Александрии надолго. И он был прав. 28 ноября, когда он вернулся на линкор, начался шторм, который заставил его уйти в Мармарис на ремонт. Во время этого же шторма бриг «Зебра» потерпел крушение в районе Хайфы, а «Пика» спаслась, срубив мачты.
«Пауэрфул» бросил якорь в Мармарисе 8 декабря. На следующий день туда прибыл Стопфорд на «Принцессе Шарлотте». Нейпир уже слышал, что адмирал не одобряет его действия, и теперь оказалось, что адмирал, британский посол и военный командующий придерживаются тех же взглядов. Хотя четыре державы 11 ноября согласовали почти такие же условия, и 6 декабря Стопфорд перечислил их предложения в письме Мухаммеду Али. В тот самый день, когда Нейпир прибыл в Мармарис, капитан Фэншоу с «Принцессы Шарлотты» пришел в Александрию на пароходе «Мегара» и 11 декабря отбыл с письмом от Мухаммеда Али великому визирю, подтверждающему принятие предложенных ему условий.
Война завершилась, и одобрение несанкционированных действий Нейпира уже было не за горами. 15 декабря Палмерстон написал в Адмиралтейство следующее: «Предлагаю вашим лордствам передать коммодору Нейпиру одобрение правительством ее величества шагов, предпринятых им на собственный страх и риск, чтобы положить конец противостоянию в Леванте». С военно-морской точки зрения оставалось только турецкому флоту вернуться в Константинополь, и это было вскоре сделано. Уокер, теперь турецкий вице-адмирал, принявший имя Явер-паша, прибыл в Александрию 10 января, чтобы принять командование. Египетские пароходы вывели на буксире турецкие корабли в море, и 23 января флот лег на обратный курс. Он прибыл в Константинополь 16 марта.