Средь тяжкого труда и скорби

Выжившим доларцам повезло, что их победили чарисийцы, а не сиддармаркцы. Поскольку они сдались, им позволили выжить дальше, но задержка стоила Ханту целого дня, и к тому времени, когда он добрался до арьергарда Трейлмина, артиллерия и единственный поддерживающий ее пехотный полк окопались прямо поперек главной дороги. Вражеская кавалерия была скорее помехой, хотя и могла стать угрозой, но с этими пушками и этой пехотой требовалось разобраться. Ханту нужна была дорога, если он собирался поддерживать свои собственные силы так далеко от Тесмара, и поэтому он развернул свои орудия и принялся за работу.

К их чести, численно уступавшие доларские пехотинцы и артиллеристы стояли на своем с упорным, стойким мужеством. Отрывочные донесения Трейлмина не дали ему представления о том, что винтовки чарисийцев заряжаются с казенной части, но у него было очень четкое представление о преимуществах, которые получает пехота за толстыми земляными брустверами, и его бескомпромиссные инструкции глубоко окапываться притупили большинство тактических преимуществ «мандрейнов». Чарисийцы все еще могли стрелять намного быстрее — и практически не допускали осечек, на что хуже спроектированные кремневые доларские ружья тратили более пятнадцати процентов времени, — но предоставляемая окопами защита компенсировала более рассредоточенные формирования Чариса и способность вести огонь из положения лежа, и перед окопами не было никаких удобных стволов деревьев или валунов для использования их стрелками. Это превратилось в старомодную артиллерийскую дуэль, когда морские пехотинцы наблюдали за своими флангами, чтобы держать кавалерию на расстоянии, и большее количество — и больший калибр — чарисийских орудий сыграли решающую роль, несмотря на укрепленную позицию доларцев.

Морским артиллеристам Ханта не все удалось сделать по-своему. Его потери составили более шестидесяти человек, но тридцатифунтовые снаряды были более чем в два раза тяжелее, чем двенадцатифунтовые снаряды доларцев, и хотя конструкции снарядов были практически одинаковыми, контроль качества в Чарисе был намного лучше. Чарисийские снаряды имели гораздо большую тенденцию взрываться там, где они должны были взорваться, в то время как вариации в доларских взрывателях делали их существенно менее надежными. Тридцатифунтовые орудия стреляли гораздо медленнее, но каждый снаряд был гораздо эффективнее.

Доларцы стояли на позиции до тех пор, пока все их орудия, кроме двух, не замолчали. Затем они закололи двух выживших тягловых животных — больше у них не оставалось, чтобы выводить их — и отступили, а кавалерия прикрывала отход пехоты. Оборона арьергарда стоила половины его пехоты — еще шестьсот убитых и раненых, что в десять раз больше потерь Ханта, — в дополнение к артиллерии, но она сослужила свою службу. К тому времени, когда граф смог приблизиться к Тревиру, Трейлмин прочно окопался, а все его оставшиеся полевые орудия были установлены на позициях. Не только это, но и его депеши к Рихтиру ускорили приближение его начальника, и остальная часть подходивших сил авангарда достигла Тревира даже раньше, чем Хант.

Поскольку противник, окопавшийся за толстыми, хорошо продуманными земляными валами, превосходил его численностью более чем в четыре раза, и поскольку у него не было собственной кавалерии, Хант не собирался штурмовать город. Вместо этого он остановился прямо за пределами досягаемости артиллерии и окопался своими собственными силами. Он должен был быть осторожен, так как его тридцатифунтовые орудия были тяжелыми и громоздкими, даже с их полевыми тележками. Чтобы привести их в походный порядок и отправить обратно в Тесмар, потребуется время, которое вряд ли будет доступно, если доларцы застигнут его врасплох внезапным нападением. Но если Рихтир и Трейлмин были довольны тем, что сидели в Тревире и подвергались осаде, Хоуэрд Брейгарт был совершенно готов сидеть за пределами Тревира и вести осаду. Он выставил пикеты на главной дороге Черик-Чералтин, чтобы убедиться, что никто не подкрадется к нему с севера, и разместил под прикрытием двух сотен своих морских пехотинцев четыре из своих тридцатифунтовых орудий к северу от Тревира, где они могли держать под обстрелом поверхность реки Сент-Элик. Никто не сможет использовать эту реку для поддержки любого продвижения в Клифф-Пик, если они сначала не вытолкнут его с позиции, и пока он сидел там, где был, он удерживал на месте почти в пять раз больше доларцев.