Средь тяжкого труда и скорби

Веррин признал, что было отдаленно возможно, что младший священник также рассматривал это как способ удержать его собственные сомнительные таланты подальше от поля битвы. Если так, то же самое, вероятно, можно было сказать и о сержанте Тейджине. Если уж на то пошло, никто из его отряда не был тем, кого он назвал бы воинами со стальными глазами.

— Слышать что? — рявкнул капитан после краткого замешательства, потянувшись за салфеткой и начав вытирать жидкость.

— Это, сэр.

Тейджин протянул руку себе за спину и наполовину втащил Пейдрига Тибита и его сына Джиффри в кабинет Веррина. Оба выглядели бледными и взволнованными, и глаза Веррина сузились при этом зрелище. Джиффри был примерно таким же возбудимым, каким обычно бывает тринадцатилетний подросток, но Пейдриг был флегматичным, надежным человеком, не склонным к волнению и смятению. Они вдвоем работали на баржах во время сезона сбора урожая; в межсезонье Пейдриг обрабатывал участок берега канала к востоку от города.

— Что все это значит? — спросил Веррин, переводя взгляд с отца на сына, и Пейдриг покачал головой.

— Я не знаю, — сказал он хриплым голосом. — Но что бы это ни было, оно поднимается по каналу из Айс-Эш и извергает дым, как сама Шан-вей!

— Что? — Веррин моргнул и уронил салфетку на промокашку. — Дымит? О чем ты говоришь, Пейдриг?!

— Не знаю, говорю вам! — пожилой мужчина покачал головой, на его лице была смесь страха, невежества и разочарования. — Это… что-то, какое-то большое черное… вроде баржи. Только это выглядит так, как похоже… ну, как крыша моего сарая, черт возьми! И оно движется в два раза быстрее, чем любая баржа, которую я когда-либо видел, и его никто не буксирует! Шан-вэй, капитан, оно само тащит по меньшей мере три баржи, и сзади приближается еще одно! Джиффри увидел их первым, и он позвал меня, и я набросил седла на двух наших лучших пахотных лошадей, как только увидел это. Но даже с учетом того, что мы ехали напрямик, оно отстает от нас не более чем на пять-десять минут, и я говорю вам..!

Вдалеке что-то закричало. Что-то неземное и ужасное, разрывающее попытки Тибита описать то, чего он никогда раньше не видел. Пронзительный звук продолжался и продолжался, пока, наконец, не перешел в ужасный, воющий всхлип, и это выдернуло Веррина из его кресла, заставив забыть о чае, пропитавшем его тунику.

— Бей тревогу, Жермо! Сообщи в дежурную часть… сейчас же!

* * *

— Думаю, этого достаточно, — сказал Халком Барнс, когда Абьюкира Маттисан снова потянулся к висящему шнурку. Связист посмотрел на него почти умоляюще, но капитан с натянутой усмешкой покачал головой. — Уверен, что ты привлек их внимание, Абьюкира. Теперь будет только вежливо дать им время ответить.

— Да, сэр.

Разочарование в тоне молодого человека было ощутимым, но он отступил назад, и Барнс отвернулся от него, оглядываясь через смотровую щель в передней части боевой рубки «Делтака». До этого момента он на самом деле не осознавал, насколько пристрастился к видимости, которая казалась такой неестественной, когда он впервые принял командование. Теперь, когда он смотрел через ограниченное поле зрения щели, то обнаружил, что тоскует по крылу мостика по другую сторону закрытой бронированной двери.

Я все равно должен быть там, — подумал он. — Отсюда ничего не видно — на самом деле это было неправдой, но он был не в настроении признавать что-либо подобное — и я должен быть там, где меня могут видеть морские пехотинцы Хариса и люди генерала Тилмана. Они все равно будут там. Если в кого-нибудь будут стрелять…

— Левый борт на пол-румба, — натянуто сказал он. — Нам нужна четкая линия огня до причала, Краминд.

— Есть, сэр, левый борт на полпункта, — невозмутимо повторил главстаршина Фиргирсин, и рот Барнса дернулся. Тон старшины был мягким упреком, напоминая ему, что они тщательно обсуждали этот маневр задолго до того, как добрались до Фейркина.

Капитан перешел к правому борту боевой рубки, глядя через смотровую щель на той стороне, и его ноздри раздулись от удовлетворения, когда он увидел беспорядок, кипящий на набережной. Фейркин не был огромным городом, но в нем был значительный комплекс складов и доков на берегу канала, и он был рад видеть так много людей, бегущих в противоположном направлении так быстро, как только могли.

Дым, вероятно, сделал бы это сам по себе, — размышлял он, — но молодой Абьюкира и его свисток убедили в этом.

Он покачал головой, вспоминая свою собственную первую реакцию на невероятный, пронзительный звук парового свистка, создаваемого давлением в сотни фунтов на квадратный дюйм. Неудивительно, что горожане разбегались во все стороны!

Краем глаза он уловил движение, и он наклонился вперед, почти соприкоснувшись лбом со сталью, чтобы заглянуть как можно дальше за корму, а затем удовлетворенно хмыкнул. Первый из катеров отчалил от буксируемой за «Делтаком» десантной баржи, заполненной людьми в темно-синих туниках и светло-голубых брюках чарисийских морских пехотинцев. Он резво пошел к своей цели — офису начальника шлюза, — и другие лодки последовали за ним.