Средь тяжкого труда и скорби

Это было… приятно. Барнс предполагал, что он все еще не был настоящим военным кораблем, но на самом деле он был гораздо более отзывчив, чем любой парусный корабль, которым он когда-либо командовал, и многое можно было сказать о том, что не нужно было ждать ветра. Это было преимущество, от которого отказался чарисийский флот, когда с таким энтузиазмом принял галеоны. Он знал, почему это произошло, и искренне одобрял это, и все же….

Он пожал плечами. Им еще предстоял долгий путь, но они с кораблем начинали узнавать привычки друг друга, и чем бы он ни был, «Делтак» был так же готов, как и день. И хотя ему потребовалось почти три пятидневки, чтобы совершить путешествие из Сиддар-Сити в залив Раншейр, он мог бы совершить то же самое путешествие всего за двенадцать дней, если бы не пара барж, буксируемых сзади него. Не один раз Барнс страстно желал бросить их и просто продолжать, но эти баржи — и остальные четыре, теперь соединенные по три позади «Делтака» и «Хадора», — были неотъемлемой частью его приказов.

«Сайджин» и «Теллесберг» помогли с буксировкой, но едва они остановились, чтобы отцепить свои баржи и пополнить запасы топлива, как снова тронулись в путь, обогнув мыс, где северная оконечность гор Сэмюэл выдавалась в начало пролива Син-ву. Они направлялись в Сэлик, чтобы помочь удержать город, очистить нижние триста миль реки Хилдермосс… и, возможно, быть готовыми к спасательной операции, хотя это могло и не потребоваться, если предположить, что безумный план императора действительно сработает.

Ну, на самом деле, я подозреваю, что это безумный план сейджина Мерлина, — подумал он, когда «Делтак» медленно пополз вперед. — Но император, конечно же, подхватил его и побежал с ним, как только сейджин предложил это!

Он начал что-то говорить рулевому, но Краминд Фиргирсин, седовласый старшина на штурвале, уже получил инструкции, и тупой нос «Делтака» нацелился на свет фонаря на корме речной галеры. Он начал толкать перед собой усы воды, следуя за галерой через устье реки к каналу, и стоявший рядом с Барнсом лоцман каналов бессознательно кивнул в знак одобрения.

Нет смысла разговаривать только для того, чтобы услышать, как я доказываю всем остальным, как я нервничаю, — иронично подумал капитан. — Пока все под контролем, и мы — что? Целых пять минут? — в рейде?

Его губы скривились в усмешке, но затем он подумал о другом броненосце за кормой и о баржах, которые они буксировали, о трех тысячах пехотинцев и четырехстах матросах под его командованием, и обо всем, что все еще могло пойти не так, — и искушение улыбнуться исчезло так же быстро, как оно пришло.

* * *

Пламя взревело в ночи, менее пустой, чем его собственная душа.

При условии, конечно, что у него она была. В данный момент он почти надеялся, что Мейкел Стейнейр ошибался на этот счет. Было бы гораздо приятнее верить, что за пределами его нынешнего существования есть только чернота, пустота и забвение, и нет необходимости вспоминать.

Ты, вероятно, будешь относиться к этому по-другому… со временем, — мрачно сказал он себе, вытирая кровь со своей катаны, прежде чем вложить ее в ножны. Конечно, это то, что пугает тебя больше всего, не так ли? Ты будешь относиться к этому по-другому. Это больше не будет тебя беспокоить. И когда это произойдет, чем ты будешь отличаться от Жаспара Клинтана и его мясников?

Он знал, что был несправедлив к себе, жестче, чем был бы несправедлив к кому-либо другому. Одна из причин, по которой он не обсуждал эту часть Великого рейда на каналы с Кэйлебом, заключалась в том, что, как он был уверен, Кэйлеб сказал бы ему именно это. Он бы указал на то, что это должно было быть сделано, и что это не Мерлин Этроуз бросил армию Бога в глотку республики, как хищный зверь. И Кэйлеб был бы прав… что не изменило бы того факта, что он бы отстаивал мораль с приоритетом целесообразности.

И это не изменит того факта, что я машина для убийства.

Он бросил последние два слова в себя резко, злобно, в его голове мелькнуло идеальное воспоминание о ПИКЕ… и воспоминание обо всех людях, которые погибли от его рук. Ни у кого из них никогда не было шанса, на самом деле, не важно, что они могли подумать в те последние секунды своей жизни. Ни у одного из них не было ни малейшего шанса победить силу, скорость и неуязвимость ПИКИ.

Это слишком просто. Убивать людей должно быть нелегко. Превратить это в своего рода боевую игру в виртуальной реальности, потому что именно так у вас больше шансов на то, что вас действительно остановят.