Средь тяжкого труда и скорби

— Ну, согласно его сообщению, он в основном думал о том, чтобы сохранить жизнь мальчику — и Айрис, — ответил Энвил-Рок. Тартариан пристально посмотрел на него, и Энвил-Рок нахмурился, скользнув в свое кресло во главе стола. — О, да ладно, Тарил! Мы с тобой оба знаем — на самом деле, мы знали с самого начала, неважно, сколько бы времени нам ни потребовалось, чтобы признаться в этом друг другу, — что Кэйлеб Армак никогда не убивал Гектора! Очевидно, Филип пришел к тому же выводу, и, согласно его сообщению, Клинтан также готовился убить Дейвина и Айрис. И по тем же самым причинам.

Его голос стал жестким, почти таким же холодным, как и выражение лица, с последними словами, и его глаза встретились с глазами Тартариана через стол. Тартариан оглянулся на секунду или две, затем кивнул.

— Знаю, — сказал он, явно признавая то, что они оба считали само собой разумеющимся в уединении своих собственных мыслей в течение долгого, долгого времени.

Анализ императором Кэйлебом всех причин, по которым он не убивал Гектора, был убедительным, но все же оставалось подозрение, что, возможно, императрица Шарлиан могла устроить это, даже не упомянув об этом своему мужу. Однако эта идея была твердо выбита из голов их обоих во время собственного визита Шарлиан в Корисанду в прошлом году, и с тех пор она неуклонно продвигалась по остальным пунктам убийства Гектора. Признание невиновности Кэйлеба и Шарлиан все еще было далеко не всеобщим, особенно учитывая тот факт, что княжество оставалось под чарисийской оккупацией, какой бы мягкой эта оккупация ни пыталась казаться, но изменения, произошедшие с момента самого убийства, были драматичными. И немало других корисандцев пришли к тому же выводу, что и Тартариан и Энвил-Рок, о том, кто еще мог убить их князя и его наследника. Это создало интересное затруднительное положение для сторонников Храма, которым удалось довольно эффективно использовать негодование по поводу убийства Гектора, чтобы укрепить лояльность к «Старой Церкви» перед лицом медленно, но неуклонно растущего числа реформистов. То, что помогало им в прошлом, теперь начинало причинять им боль, и если у Кориса было что-то отдаленно похожее на доказательство того, что Клинтан теперь заказал убийства Айрис и Дейвина….

— Полагаю, он сказал что-то большее, чем просто, что забирает детей и едет в Теллесберг с дружеским визитом? — через минуту сказал Тартариан голосом, гораздо более близким к нормальному.

— На самом деле, он так и сделал. — Энвил-Рок откинулся назад, одной рукой поигрывая рукоятью своего кинжала. — У тебя, конечно, будет вся депеша, чтобы ты сам прочитал. Всему совету понадобятся копии, как только я смогу их сделать, но к тому, как Филип пришел к своим выводам, кое-какая информация имеет большее отношение, чем об этом стоит извещать остальных.

— Какого рода информация? — Глаза Тартариана сузились, и Энвил-Рок пожал плечами.

— О, например, тот факт, что у него был двойной агент, внедренный к Уиллиму Рейно в течение многих лет. На самом деле именно Гектор подсадил этого человека в инквизицию еще до того, как он сам унаследовал трон. Наверное, этот лакомый кусочек мы могли бы оставить при себе. Не думаю, что это слишком обеспокоило бы Норт-Коуста, но я не так уверен насчет Эйрита, и думаю, что у Марго все еще могут быть некоторые… проблемы по этому поводу.

Тартариан кивнул. Сэр Бейрмон Чалмейр, герцог Марго, был политическим союзником графа Крэгги-Хилла, и, как дальний родственник князя Дейвина, он, вероятно, имел больше прав на трон, чем кто-либо другой в настоящее время в Корисанде. Однако не было никаких доказательств того, что он был частью северного заговора Крэгги-Хилла, и он никогда не подавал никаких признаков того, что лелеет планы на трон. Однако это не означало, что человек, ответственный за защиту этого трона, мог позволить себе предположить, что он не лелеет эти замыслы, и Марго явно был не в восторге от новой реформистской церковной иерархии Корисанды. Если уж на то пошло, то и Трумин Соутмин, граф Эйрит, тоже. Ни Тартариан, ни Энвил-Рок ни на мгновение не усомнились бы в преданности Эйрита князю Дейвину, но он чувствовал себя почти так же неуютно, как и Марго, когда дело касалось неуклонного распространения реформизма. Мысль о том, что граф Корис шпионил за инквизицией, вероятно, не понравилась бы ни одному из них так же, как другим, независимо от того, что его шпион мог сообщить… или предотвратить.

— Возможно, ты прав, — признал Тартариан. — Я согласен, что на данный момент, во всяком случае, нет необходимости выяснять это. — Он слабо улыбнулся. — Если Филипу действительно удастся вернуться домой, мы всегда можем позволить ему объяснить это лично.