Сталин: арктический щит

Беседуя с корреспондентом газеты «Вашингтон ивнинг стар», Громов сказал: «Мы доказали возможность трансполярных перелетов. Мы доказали то, во что наши ученые давно верили, — мы доказали, что Арктика является кратчайшим и наиболее практичным путем между двумя материками». А Данилин добавил: «Наш полет — это кульминационный пункт всей той работы по исследованию и научному освоению Севера, Арктики, которая проводилась в нашей стране в продолжение свыше пяти лет»⁶⁰.

Однако американцы посмотрели на выдающийся результат советских летчиков с иной точки зрения. Так, полковник Чарльз Кервуд, один из руководителей Американского легиона, заявил: «Хотя мне остается только воздать хвалу блестящим перелетам русских пилотов, прибывших с дружеским визитом в нашу страну, я все же могу представить себе и другие такого рода визиты — визиты самолетов, нагруженных зажигательными и отравляющими бомбами»⁶¹

.

Полковнику вторил обозреватель «Нью-Йорк таймс»: «То обстоятельство, что и самолет, и люди смогли осуществить этот перелет, вызывает новые проблемы в области национальной обороны. То, что русскими должностными лицами прежде всего имелось в виду военное значение перелета, было немедленно подтверждено «Правдой». Она сделала предупреждение врагам Советский России о том, что Россия может строить такие самолеты, которые, будучи предназначены для мирных целей, в то же время могут служить постоянной угрозой для агрессоров и средством военного проникновения на вражескую территорию. «Правда» напоминает миру о том, что некоторые столицы расположены на таком расстоянии от СССР, которое легко достижимо для бомбардировщиков, рассчитанных на дальние полеты. Если бросить взгляд на карту, то можно увидеть, что между Москвой и Токио около 5000 миль расстояния, то есть на тысячу миль меньше того расстояния, которое было покрыто русскими при их перелете в Сан-Джасинто. От Москвы до Берлина всего лишь около тысячи миль. Но ведь самолеты не будут летать от столицы до столицы. От Владивостока до Токио всего лишь около пятисот миль, а от западной границы России до Берлина — только около четырехсот»⁶².

Поводом для таких, подчеркнуто военных выводов послужили не столько сами перелеты Чкалова и Громова, сколько одна фраза из передовой статьи «Правды» «Слава сталинским богатырям!», опубликованная 15 июля. «И пусть знают наши зарубежные недруги, — писал безымянный автор, — грозящие нам войной, что до их столиц куда меньше, чем до Портленда и до Сан-Джасинто»⁶³

.

То, что эту фразу заметили, правильно поняли, да еще и конкретизировали, означало одно: чисто пропагандистская цель достигнута. Но все же… В те летние месяцы советскому руководству удалось набрать лишь два очка из возможных трех. Очередной трансполярный полет — пилотов С.А. Леваневского и Н.Г. Кастанаева, штурмана В.И.Левченко, бортмехаников Г.Т. Побежимова и Н.Н. Годовикова, — несмотря на всю тщательность его обеспечения, закончился трагически.

Как бы предчувствуя то, что случится, Политбюро сделало по отношению к экипажу Леваневского то, что не делало ни для кого-либо другого: потребовало 31 июля от Наркоминдела получить разрешение полета над Канадой и США, установления взаимодействия с метео- и радиослужбами этих стран в точном соответствии с требованиями Главного управления гидрометеослужбы и Управления связи РККА⁶⁴

.

12 августа, ровно через месяц после отлета М.М. Громова, Леваневский поднял свою новую, только что полученную с завода машину в воздух. Сутки спустя, в 13 часов 40 минут по Гринвичу летчики прошли над Северным полюсом. Через четыре часа от них приняли оказавшуюся последней радиограмму. После этого самолет исчез в бескрайних просторах Арктики. Больше его никто и никогда не видел. Его судьба стала очередной полярной тайной.

5

Для Главсевморпути 1937 год стал не только вершиной славы благодаря высадке на лед СП-1, обеспечению трансполярных перелетов, но и принес неизведанную прежде горечь страшной неудачи.

Увлекшись не столько полярными проблемами, сколько решением откровенно хозяйственных задач, руководство ГУСМП упустило наиважнейшее — проводку судов по Северному морскому пути. И лишь потому случилось непредсказуемое. Практически весь арктический флот вынужден был остаться на зимовку.

В записке на имя В. Молотова, снабженной грифом «совершенно секретно», О.Ю. Шмидт 31 октября вынужден был оправдываться. Сначала он обрисовал положение, сложившееся в полярном бассейне. Оказалось, зимуют в проливе Вилькицкого ледорез «Литке», ледокольные пароходы «Урицкий» и «Крестьянин», пароход «Моссовет» и буксир «Молоков». В бухте Кожевникова (устье Хатанги) — ледоколы «Красин» и «Ленин», ледокольные пароходы «Седов», «Малыгин», «Садко». У Диксона — ледокол «Ермак», шесть испанских судов, пароход «Сталинград». В бухте Тихой (южное побережье ЗФИ) — ледокольный пароход «Русанов», пароходы «Пролетарий», «Рошаль».