Сталин жил в нашей квартире. Как травмы наших предков мешают нам жить и что с этим делать

Но феи не слетелись «на поселок». Слух о Заколдованном Доме уже разлетелся по Стране фей, и никто из них не хотел к нему приближаться. В конце концов, одна грустная фея сказала другим: «Имейте совесть. Ребенок не должен остаться без даров». На что другие ответили: «Иди сама, если хочешь». Грустная фея отправилась в путь, проникла в Заколдованный Дом, когда я была в комнате одна, и приблизилась к кроватке.

– Ну наконец-то! – сказала я. – Где же твои подарки? Давай скорее!

Как известно, язык младенцев могут понимать только феи. И она ответила:

– Я принесла тебе большой подарок. Такой большой, что он не поместится в этой комнате.

– А где же поместится?

– В твоей жизни. Это подарок на всю твою жизнь.

– Ого, какой огромный. А что это такое?

– Этот подарок научит тебя, как выжить в Заколдованном Доме. А еще он научит видеть вещи такими, какие они есть. Тот, кто вырос в Заколдованном Доме, всю жизнь очень чувствителен к неправде.

– Ого, это ведь волшебный дар. Я буду волшебницей?

– Нет. Ты будешь Грустным Человеком, который знает правду.

– Тоже мне подарок. И это всё?

– Это очень мало и очень много. И не забывай, что он будет с тобой всю жизнь.

– А я всегда буду видеть вещи такими, какие они есть?

Грустная фея не любила врать.

– Не всегда. Иногда не сразу, а иногда – через много лет.

Мы обе печально замолчали. Потом фея спросила:

– У тебя есть вопросы? А то мне надо лететь по делам.

– Вопросов нет. Лети.

Фея вспорхнула, а я, опомнившись, крикнула вдогонку:

– Ты будешь прилетать, когда мне понадобится помощь?

– Я – нет. Моя задача выполнена. Но у тебя есть много других помощников. Они будут давать о себе знать. Иногда ты их, может, даже увидишь. Главное – распознать их. Не бойся, они тебе не чужие.

– Фея, а Заколдованный Дом? Он на всю жизнь?

– Одно могу сказать: дома – они ведь вообще не вечные. Может, и не на всю жизнь…

Голос грустной феи смолк вдалеке.

И младенец, получивший «грустный дар», разочарованный и уставший от умного разговора, засопел в своей кроватке.

При рождении я получила предстоящую мне «заколдованную жизнь» и сама не знала: это навсегда или просто надолго? Потому что родители несли с собой тайны своих родительских семей и, не распаковав, доставили в дом, который стали обживать. Как многим из вас, мне предстояло расти в кругу людей, которые, сами того не понимая, будут разыгрывать драмы из собственного прошлого и прошлого своих семей… или пытаться их разыграть, насколько получится. Это «нераспакованное имущество» действует, как покойник в сундуке из фильма Хичкока: оно скрыто, но влияет на поступки людей и вызывает определенные чувства.

И в будущем меня действительно ожидало много помощников. Когда я смогу разглядеть лица «привидений» в своем роду, когда начну узнавать своих предков лучше, они станут для меня помощью и опорой. И многому научат. Кстати, узнавать свой род вообще полезно. Если вы делаете это честно, готовы встретить и хорошее, и плохое, то открываете реальных людей, от которых происходите. Получив свое реальное (без идеализации) наследие, вы почувствуете, что крепче стоите на ногах. Поэтому я – за поиск и узнавание при наиболее тщательном и реалистичном подходе.

Но на тот момент моей жизни поиск был еще далеко впереди. А пока мы жили «на поселке». Там стояли небогатые частные домики, там протекал Подкумок – река моего детства. Помню, идем мы с мамой по берегу. После дождя на земле остались две глубокие колеи. Мама спрашивает с серьезным видом: «Ты знаешь, чьи это следы?» Я начинаю гадать: «Киски? Собачки?» Мама смеется: «Это следы машины». Мама бывала забавной. Она была оригинальной, необычной. Фантазеркой. Конечно, папа не только ее жалел, но и любовался, восхищался. Не только терпел. А что заставляло его терпеть? Предположения об этом будут далее. У папы была своя история.

«Папа, а как ты в первый раз встретил маму?» Родители поступили в институт, и их, как всех советских студентов, до начала учебы отправили поработать. Новички разбирали мусор на строительстве нового корпуса института на проспекте Кирова. (Полагаю, что неохотно.) «Вижу, – вспоминает папа, – стоит девушка, котенка держит. Я подошел познакомиться, а девушка на меня зашипела. И кошка на меня зашипела». Мама всегда жаловалась, какая у нее несчастная жизнь из-за плохих людей: «У меня был очень дурной брак. Я так сильно ошиблась. Думала, что иду замуж в прекрасную семью. Потом глаза открылись, а деваться уже некуда». Сколько себя помню, она всегда рассказывала, как пострадала от плохих людей. Я бы, наверное, легче во все это верила, если бы одним из этих плохих людей не была я сама. Хотя верила, конечно, когда была маленькой. О том, какой у меня плохой отец, как ужасна вся его семья, мне постоянно сообщали и мама, и бабушка Нюся.