СТАТУС-КВОта

В этот момент выше по течению, в полусотне метров от всплывавшего понтона, стала вдруг необъяснимо и беспричинно клониться, выворачивая корнями влажный суглинок, белолистка – двухсотлетний, в три обхвата высохший великан. Спустя минуту корявая махина с гулом рухнула с обрыва в Терек. Ее подхватило, развернуло. Чудовищной величины коряга, набирая скорость, ощетинившись корнями, тараном поперла к уже всплывшему понтону. Она ударила в сооружение, выдрала из него и погнала перед собой три секции. Искорежив крепления остальных, коряга похерила ночной месячный труд саперов – водолазов дивизии.

Наступление Руофа и Клейста, до этого взявших Моздок, Малгобек, Майкоп и Краснодар – сорвалось. Генералы Тюленев и Масленников, отстояв Грозный, поздней осенью погнали немцев от Терека и со всего Кавказа.

Изучая потом и анализируя в свободные ночные часы под Сталинградом все эти события по рапортам комбатов и комдивов, Жуков отчетливо понимал, что наивно и глупо было бы зачислять эти катаклизмы в разряд решающих событий в московской и кавказской компаниях: слишком много всяческих составляющих влияло на ход планетарной мясорубки.

Но суеверное ощущение присутствия в этой схватке двух неземных противоборствующих сил, одна из которых необъяснимо и хулигански пособляла братьям славянам – это ощущение укоренилось в махровом атеисте Жукове раз и навсегда.

С годами ощущение превратилось сначала в уверенность, а затем – в знание.

Первое реальное подтверждение этого ощущения случилось в Берлине: среди трупов последних защитников Рейхсканцелярии было найдено около тысячи тел тибетской крови – без знаков различия и документов. На одном из трупов было найдено несколько обгоревших рукописей со странными рисунками и надписями на неизвестном языке, где допотопные фигурки людей в хламидах были увенчаны шлемами и стояли рядом с ракетами – на фоне созвездий и планет, среди которых выделялась, вероятно главная – большой крылатый шар.

Еще одно тело подавало признаки жизни. Рукописи Жуков отправил на исследование и перевод ученым лингвистам, а недобитого оживили уколами на несколько часов. На допросе он назвал себя Бучаном и понес такую околесицу, что у переводчика потекли ручьи пота по спине.

Бучан опростался вестью, что колонии тибетцев и индусов появились в Берлине еще в 26-м году, а в Тибет и на остров Рюген было отправлено фюрером шесть экспедиций на деньги Рейха для поиска чаши Грааля, каких-то Агарти и Шамбалы. Тибетец, вращая зрачками и напрягая силы, безостановочно молол на паршивом немецком об обществах Фулле и Аненэрбе, об учителях фюрера Гербигере, Карле Гаусгоффере, Дитрихе Эккерте, который сказал перед смертью в 23-м году «Идите за Гитлером. Он поведет танец, но музыку написал я, а нотам и композиции меня и Вагнера научили ОНИ. Мы дали Адольфу способы общения с НИМИ.

– С Ними… кто они? – нетерпеливо и гневно подстегнул переводчика маршал, чей вибрирующий в напряжении мозг пытался запомнить и осмыслить эту чертовщину.

– Те, кто построили город Ниппур в Междуречье еще до Потопа. И сотворили его копию в индийском храме Парабрамы. Третью копию хотел воздвигнуть Гимлер во Франции.

– Как Их называют?

– Кто посвящен, тот знает, что означают две буквы SS. Их сокровенный смысл: «Силы Сатана».

Что за Сатан? Кто это?

Тибетца стало корчить. Он выгибался в конвульсиях.

– Кто они? – повторно воткнул в тибетца свой вопрос переводчик.

– Энлиль, его дети Нинурта и Инанна… – успел сказать пленник, и тело его дважды встряхнула жуткая конвульсия. После чего он как-то бескостно растекся плотью по бетонному полу и затих.

– Где этот Энлиль?– Уже не владея собой, крикнул переводчик, вздрюченный неведомой электростатической высоковольтностью, явственно и грозно пропитавшей бетонную утробу бункера.

Зрачки тибетца, остановив безумны бег в глазницах, залитых слезами, медленно и вязко закатывались под лоб. Застыли, высверливая в потолке свою последнюю скважину к какому-то сокрушительному Энлилу, только что покаравшему болтуна.

Жуков вытер взмокшее лицо, стал приводить хаос мыслей в порядок. Поверить в сказанное, а тем более проверить его, было невозможно. Но не верить в изложенную абракадабру тоже не было основания: сверх эффективный Парабутин в смеси с холсгепарином, введенный в вены тибетца, вызывал в любых мозгах бешеное желание освободиться от любых потаенных мыслей и секретов.

…До самой ночи разум маршала всполошено и воспаленно переваривал откровения тибетца: что это, истина иль бред, порожденный Парабутином?

Он послал подробную радиограмму Сталину о тибетце, но та утонула в непроницаемом молчании Кремля.

Допрос тибетского фанатика стал забываться, погребенной лавиной забот о послевоенном устройстве Германии и подготовкой Нюрнбергского процесса. Но абсолютно секретный пакет на имя Жукова, доставленный ему с нарочным 5-го мая из военной миссии английского сектора, вновь обрушил на полководца ушедшую с тибетцем тайну – уже в новом, еще более диком виде.