СТАТУС-КВОта

– Да, спускали, – тяжело шевельнул челюстью, дернул плечом Суслин, – во имя монолитного единства партсистемы. У нас уже был горький опыт: бунт Молотова и Шепилова. Вы же помните, что тогда вздыбился Жуков с армией и посадил в генсековское кресло Хрущева. Страна оказалась на грани гражданской войны. Мы с Кулаковым внимательно изучали содержание ваших докладных и пытались довести необходимость реформы до Хруща. Не вышло. И потому я здесь сейчас, у вас.

– Что вы предлагаете?

– Готовить свержение Перлмуттера (он показательно ляпнул на Хрущева его местечковость).

– Вы это серьезно? Меньше всего ожидал подобной идеи от вас.

– Серьезней некуда. Я предлагаю именно вам возглавить Совет министров и провести ваши реформы. В Политбюро вам будет помогать Кулаков. И я. В Генсеки мы подберем вам в пристяжные умеренно-недалекого и покладистого середнячка, чтобы держать его в узде. Ну, например…Леонида Ильича.

– Я не готов к ответу…участвовать в подковерной схватке, плести подпольные интриги…

– Вам не придется этим заниматься. Для этого есть спецы – исполнители. Например, генерал Сахаровский из ГРУ. Который взвалит на себя всю черновую работу.

Мне важно уяснить: согласны ли вы, в час пик, встать и высказать необходимость смены партийного главы, который ведет страну к пропасти? Или вы предпочитаете ждать, когда мы туда свалимся?

– Не будь я атеистом, я бы подумал, что в вас вселился красный бес…вас будто подменили.

– Религиозной беллетристикой мы займемся позже. Да или нет?

– Скорее да… но мне нужно время все обдумать.

– Большего мне от вас не нужно. Будьте здоровы.

Приехав к Брежневу без предупреждения (с этим можно было и так) он взял бровастого быка за рога еще по пути к горевшему под беседкой мангалу для шашлыка – необходимой принадлежности любого бонзы.

– Ильич, пора сволакивать Хруща на свалку. Зажрался и обгадил все, что можно: идеи Ленина, идеи коммунизма. У сельхозников – корова на вожжах висит в бескормице, который год. Хлеба – в одном лишь Казахстане. Но через пару лет и там не будет ни черта, все обратится в пыль, если не придет хозяин.

– Ты, Миша, как поленом по голове…какая муха тебя укусила? – Воловьи зенки Брежнева под власяной кустистостью бровей испуганно, оторопело смаргивали.

– Кусают далеко не мухи. При встречах жалят до костей оводы: Броз-Тито, Янош Кадор, Гомулко, Энвер-Ходжа. Тема одна: Хрущев дискредитирует идею коммунизма и гробит социализм.

– Так… в этом что-то есть… как думаешь?

– Я так же думаю, как ты: пора сволакивать Хруща на свалку. Вместо него – тебя.

– Но… если откровенно… я ж не самый… есть посолиднее, с опытом, например ты… тут же тянуть, вытаскивать из ямы все хозяйство!

– Пусть экономику вытаскивает Косыга. Его поставим Предсовмином. Он рабочий вол, в партийные дела не сунется. Засела, правда в башке блажь с реформами: дары данайцев от капитализма. Перевернет все верх дном к чертовой матери, а потом – нате вам куцый НЭП. Мы это проходили при первом Ильиче Ну, ничего, его за фалды придержит Кулаков. Пусть хоть в полбрюха народ накормит, тогда буза в соцлагере притихнет. Так ты готов в Генсеки?

– Так это надо…обговаривать…подыскивать, распределять портфели, готовить Пленум.

– Ай, Леня, не трясись в коленках, мы сделаем всю эту чернуху и без тебя. Ты нужен нам как знамя русофильства, вожак, любимец масс. Вон у тебя какие брови!. На нас можешь рассчитывать – поддержим, наградами засыплем и восславим.

– Слышь… Миша… а если вдруг сорвется… ведь этот боров всех упечет! Сам знаешь, когда ему вожжа под хвост…

Смотрели на грядущего Генсека две выпуклых бездонных бусины, в которых плавилась засасывающая мощь удава-Зюсса.

– Всех упекал, когда была нужда, не он, а я.

Зюсс уезжал от Брежнева. Прохлада ночи накрыла Подмосковье, бетонное шоссе. Над ним полетно буравили темноту три пары фар: Зюсс мчал на дачу в членовозе с двумя сопровождающими ЗИЛами. Тяжелыми жерновами скрежетали мысли в голове.

«…Продавливать, готовить, обрабатывать бровастого. Под ним ночью кукует наша кукушка Сара. Поработать с ней…его обставить нашими советниками – по внешним и внутренним делам. С десяток нужных академиков, членкоров и чтобы в это кольцо не просочилась ни одна гойская скотина».

Висел дамоклав меч над ним в руках Гульбаева,Серова, Пономарева и Бадмаева – пленка с Левиным.За ними – Жуков, Василевский с армией. Может взорваться в любое время, поэтому его удел – елозить перед ГРУ-шниками на брюхе.

Он застонал в муке: его держат в узде четыре гниды, безликих ничтожества. Только что, еще вчера пересыпал он их между пальцами десятками миллионов песчинок. Левин – чирей на сердце. Стоп… стоп, стоп. Реальна угроза магнитофонной записи, когда на ней голос реального субъекта.

А если этого субъекта… не было в природе? Тем более, что это полностью ложится в психическую маниакальность Цукермана: «Чтоб эта блядь кровавая больше не появлялась у Семичастного…». Левин не должен появиться… нигде! Он не рождался, не работал, не стажировался в Штатах, нигде не жил. Не имел жены. Тогда… тогда вся его запись – блеф. И уголовно наказуема: это шантаж.