Сумерки. Роща. Нива — течет и дремлет.Ветер колосья желтые не колеблет.Где-то лучина в сумерках просверкнула.Лунный осколок над перевалом вырос.Там, где Арагва прямо в Куру свернула,Где наполняет влага прохладный ирис —Белой тропою горец-пастух ступает.Реет душа обширней души созвездий,Как изваянье в лунном сиянье тает.Тысячи судеб дышат с хевсуром вместе.Мох покрывает шаткие стены храма.Ярко, хрустально блещет струя литая,Бьется на блюдце, плещет, дробясь упрямо,Пряди свеченья змейно переплетая.Клики и пляски множества — сотни тысяч! —Огненных чудищ. Небо смеется звездно…Поздние души, в клетку грудную тычась,Зря поддаются страху: страшиться поздно.Только когда прискачет святой Георгий,Схлынет безумство пляски самозабвенной.Небо бледнеет: гасит рассвет восторги.Мельничный профиль замер волной согбенной.1916
89. Руины крепости. Перевод Я. Гольцмана
Вечер недвижен. Всё затаилось ныне:Вишни умолкли, тропы легли покато.Небо — избыток необозримой синиИ непреклонность крайних лучей заката.Крепость-руина, цепи холмов родимых,Храм одинокий, пенной реки излука —Как ожиданье схваток неотвратимых,Мне непосильна будущая разлука!Всё же — прощайте!.. Слушаю: вестник скорый —Клекот Риони — что мне поведать хочет?Счастье в грядущем мне предрекают горыИли мытарства-муки они пророчат?Что напевает негромко Зека́ри ветер?Завтрашний жребий скрыт полуно́чной бездной.Образ отчизны в дымке туманной светел:Всякий живущий — рад синеве небесной!Пламени рокот слышу. Бряцанье стали…Душу живую смута-тревога точит:Мутным потоком взору года предстали —Время темнеет, рвется, ревет, клокочет…Пусть поспешает мысль, что меня терзает —Вдаль по равнине, следом за той стремниной.Пусть на чужбине только она и знает,Сколько тревоги скрыто в душе ранимой.Край незабвенный, как я страшусь разлуки!Счастье отрину воспоминаний ради.Тайные слезы сыновней любови-мукиЯ предпочту, наверно, любой отраде.…Луч угасает, гаснущий луч обнявши,Но от прощальной здравицы сердцу легче.Неповторимы горы и долы наши,Память-печаль уношу далеко, далече…1916
90. Пройдут года. Перевод Г. Маргвелашвили
Мелькают дни, и катятся, и скачутИгральными костями по стране.А мне яснее ясного, что скажутДалекие потомки обо мне.Пройдут года, эпохи сменят лики,Ветра сплетут и расплетут венок,Но как я был велик и одинок —Останусь одиноким и великим.Я чуть было не записал — двуликим,Но избежать обмолвки бог помог.1916
91. «О, сколько красок этот день взлелеял!..» Перевод Г. Маргвелашвили