Экран вписался в темный вечерКвадратно, холодно, бело.Мгновенье жизни человечьейЗдесь отразилось — и прошло.Уже добро не рукоплещет,Наказанное зло — вдали,И только бабочки трепещут,Как сны очищенной земли.Но знаю, в тишине тревожась,Что хищный сумрак — не из сна.И полночь рой летучих рожицМне кажет из-за полотна.
«В бессилье не сутуля плеч…»
В бессилье не сутуля плеч,Я принял жизнь. Я был доверчив.И сердце не умел беречьОт хваткой боли человечьей.Теперь я опытней. Но пустьМне опыт мой не будет в тягость:Когда от боли берегусь,Я каждый раз теряю радость.
«Я не слыхал высокой скорби труб…»
Памяти Веры Опенько
Я не слыхал высокой скорби труб,И тот, кто весть случайно обронил,Был хроникально холоден и скуп,Как будто прожил век среди могил.Но был он прав. Мы обостренней помнимЧасы утрат, когда, в пути спеша,О свежий холмик с именем знакомымСпоткнется неожиданно душа.Я принял весть и медленно вступилТуда, где нет слезливых слов и лиц,Где токи всех моих смятенных силВ одно сознанье резкое слились.И, может, было просветленье это,Дошедшее ко мне сквозь много дней,Преемственно разгаданным заветом —Лучом последней ясности твоей.Как эта ясность мне была близкаИ глубиной и силой молодой!Я каждый раз ее в тебе искал,Не затемняя близостью иной.Размашисто, неровно и незрелоПримеривал я к миру жизнь мою,Ты знала в нем разумные пределыИ беспредельность — ту, где я стою.А я стою средь голосов земли.Морозный месяц красен и велик.Ночной гудок ли высится вдали?Или пространства обнаженный крик?..Мне кажется, сама земля не хочетЗаконов, утвердившихся на ней:Ее томит неотвратимость ночиВ коротких судьбах всех ее детей.
«Оденусь — и я уж не тот…»
Оденусь — и я уж не тот:Иным неподвластный заботам,Мгновенно я взят на учетИ строгому времени отдан.Услышу гудок на ходуИ в гуле густом и высокомИду я привычно к труду —Иду к человечьим истокам.А тень вырастает длинней,Знакомая мне и чужая,Ломается в груде камней,Походку мою искажая.И тень ли, поденщик ли тот,Что смотрит глазами пустыми,Когда обыденность убьетВ работе значенье святыни?Большой, угловатый в плечах,Словцом перекинувшись скупо,Товарищ отпустит рычагИ место, и ночь мне уступит.И крикнуть захочется мне:«Откликнись, какая там эраСвой прах отложила на днеОткрытого мною карьера?»Сюда, в непогожую мглуЯ вынес по вызову ночи,Как мой экскаватор стрелу, —Мечту в нетерпенье рабочем.«В ночи заботы не уйдут…»