Комментируемому тексту можно найти, вероятно, параллели в некоторых прозаических текстах Хармса (см. т. 2 наст. собр.).
251. Хореи*
Впервые – СП-IV. С. 113 (с отнесением к «Упражнениям в классических размерах»). Автограф – РНБ.
252. «В каждом колоколе злоба…»*
Впервые – СП-IV. С. 85 (по другому источнику и с иной текстологической интерпретацией). Автограф – РНБ.
253. «Гости радостно пируют…»*
Впервые – Jaccard II. Р. 230. Автограф – РНБ.
254. «Вечер тихий наступает…»*
Впервые – НМ. 1988. № 4. Автограф – РНБ.
255. Прогулочка*
Впервые – СП-IV. С. 89 (с иной текстологической интерпретацией). Автографы – РНБ (незавершенный и полный варианты).
Ж.-Ф. Жаккар трактует этот текст как эротический (Jaccard II)
256. Дактиль*
Впервые – СП-IV. С. 112 (среди «Упражнений в классических размерах»). Автограф – РНБ.
257. Подслушанный мною спор золотых сердец о бешемели*
Впервые – МК, 1978. 30 июня. Автограф – РНБ.
258. Вариации*
Впервые – СП-IV. С. 48. Автограф с правкой – РНБ. Справа от текста пометы: «Вариации не удались»; «Сюжет неясен и плохо выражен». Над текстом помета: «m7
». Интерпретацию этого значка см. т. 2 наст. собр.В тексте присутствуют два взаимосвязанных мотива: охоты и часов («Часы стучали», «Часы показывали восемь», «Часы таинственно молчали»; отметим троекратность проявления обоих мотивов). С мотивом часов (времени) уже приходилось встречаться у Хармса неоднократно (см. 16, 95, 118, 135, 141, 145, 238, 239, 267, 280). Мотив охоты также присутствует в произведениях разных жанров (см. 198, 199, 209, 289 и в прозе и драматических сценках – см. т. 2 наст. собр.). М. Мейлах, анализировавший тот же мотив у Введенского в «Кончине моря» и «Суд ушел», (отметим очередной раз общность мотивов чинарей), характеризует его как «охоту за истиной» (Введ. I. С. 243, 244), что представляется справедливым и для текстов Хармса.
259. Сон двух черномазых дам*
Впервые – Т. № 21. Автограф с обширной правкой – РНБ. После ст. 3 зачеркнуто:
Кроме того, в первоначальном варианте вместо окончательного «Иван» было сначала «слон», затем «матрос».
Мотив сна, присутствовавший уже в неразвернутом виде в нескольких стихотворных текстах Хармса (20, 58, 63, 85–87, 95, 97, 101, 119, 145) здесь становится темой (по-видимому, достаточно важной, поскольку на протяжении 19–22 августа с тем же мотивом написаны ещё 3 прозаических текста, а мы относим к этому времени ещё 2 недатированных – см. т. 2 наст. собр.). Помимо Толстого, названного Хармсом (с аллюзией на «Анну Каренину»), находим здесь в скрытом виде аллюзии еще на Гоголя (две дамы – частный случай гоголевской излюбленной парности персонажей; парность у Хармса даже в заглавии, где СОН и ДАМ выделены графически); Пушкина (сон о мужике с топором в «Капитанской дочке»); Достоевского («черномазых»/Карамазов, разговор между Иваном и чертом о сне и топоре, «Преступление и наказание»). См. также: Сажин III. С. 83–85.
260. «Да, я поэт забытый небом…»*
Впервые – СП-IV. С. 96 (с иной текстологической интерпретацией). Автограф – РНБ.
261. «Шёл Петров однажды в лес…»*
Впервые – СП-IV. С. 50. Автограф – РНБ.