„Что ж, ткани разорвать и выйти обнаженной,Сказать — тебя хочу?… Зачем же снова ложь?Ведь только дневнику и в час завороженный,В ночной, безлюдный час ты правду отдаешь!И если б дверь случайно отомкнуласьИ чья-нибудь чужая голова,Кивнув из щели, тихо улыбнулась -Пусть даже зная все, чтоб не было стыда -Я б эту книжку в ящик зашвырнула,И ложь, вся ложь, ему в глаза взглянулаИ стала б говорить ненужные словаО том, что наскоро сложила голова“.
V.
И, перечтя ряды поспешных строчек,Разделась Кадя тихо у стола;На завтра вынула из вышитых сорочекТу, что должна надеть по правилам была.Потом подставила к постели стул и свечкуЗажгла на стуле; новый альманахВзяла с собой; легла, поправила колечкоИ стала листовать в прочитанных местах.Потом калачиком свернулась, прочиталаСтраницы две; без книги полежала;Взглянула раза два на дверь, на стул, в окноИ, свечку потушив, заснула глубоко.
VI.
Но — долго после в полутьме тоскливойКатушку мышь катала по углам,И шорохи маячили трусливо,И смутный стол луна делила пополам…И глупые часы звонили рабским звоном,Раскладывая время по частям,Как дедушка пасьянс; и гасли по иконамОгни резных лампад, зажженных всем страстям.А в вытяжку, забытую прислугой,Весной тянуло, почками, дерюгой —Сырой дерюгой, крытых на ночь роз —И грохот поезда порывный ветер нес.
Часть первая
И я заснул; когда ж проснулся чутко,
Дышали розами земля и неба круг.
Вл. Соловьев.
Глава первая
I.
В апреле ночь — спокойный черный омут,С огнями звезд, струящихся ко дну…Не ветер, а ладонь, ласкающая дрему;Не шелест, а слова, зовущие ко сну.И бьется сон, как бабочка, в ресницахИ заволакивает грезами глаза,И снится о бесшумных, легких птицах,Летящих вдаль, гдe тишь и бирюза…И грезятся трепещущие далиИ солнце в водной розовой эмали;И корабли проникновенных сновСкользят из заводи в простор без берегов.
II.
В апреле утро — хоровод зеленыйНаивных девушек, сквозящихся берез;И юноша, и томный, и влюбленный,-Чуть-чуть бесстыдный клен — струит дыханье грезИз почек лопнувших, тугих и нежно-клейких…А Бальдер-Солнце в огненном плаще,Виящемся в назолоченных змейках,Расплавленных в стремительном ручьe,-Вновь молод, вновь крещен в дымящейся купели,Налитой всплесками бунтующей метели;И сберегли стволы глухих елейИз ярких смол его челу елей.