Читаем Стихотворения Часть 1 полностью

Чтоб скрыть свою ленивость лет.


22.06.00


***


Природа, влюбленность – всегда вдохновенье,

Мужские улыбки, их вид…

Они так прекрасны своим дуновеньем,

Снимая усталость обид.


Любое вниманье, любое влеченье

На импульсах тайных флюид,

Находит свое отраженье, свеченье,

И строчками в вечность летит.


Бываю влюбленной в природу мгновенно,

Явленья – частички души,

И если встречаю Его, непременно

Душа мне воскликнет: – Пиши!


И пусть ненадолго, на час или годы,

Ловить Его буду в мечтах:

Немного волненья, немного погоды,

И все же сверкнет он в речах!


Идет вдохновенье до кончиков пальцев,

Когда я кого-то люблю,

Потом вышиваю стихи, как на пяльцах,

Узоры: люблю – не люблю.


1999


***


Вот ведь как: мы встретились зонтами.

Ты меня не видишь, я тебя.

Этой встречи я ждала годами,

Может быть, в душе уже любя.


Милости судьбы не понимая,

Сердцем, угадав, что это ты,

Я остановилась, как немая,

Словно у таинственной черты.


…Разошлись два зонтика в пространстве.

Бесы не проснулись. Чувства спят.

Летний дождь Прекрасный, в постоянстве,

А в лесу полно теперь опят.

20 августа 1999


***


Я не верю в ударенья

На конце и в центре слов,

Что такое наши пренья,

Если нет любви основ?


Безысходность – вот критерий

Взглядов, встреч, сердечных мук.

Обойдусь я без истерик -

Впереди – полно разлук.


1999


***


Что главное? Уйти из зацепленья,

И знать неповторимость бытия,

Однажды сердцем чувствуя плененье,

Понять, что мы играли: ты и я.

Прекрасное не повторится чудо,

Нечаянно мы вспыхнули вдвоем,

И безразличье обступило круто,

И мы отдельно думает, живем.


А чудо было несколько мгновений,

А охлажденье следом шло всегда,

А сердце замирало: черви, вини.

И все. Не повторится никогда.

Искать его, не зная полных данных?

Найти в Москве возможно ли его?

А там уже и Мани или Тани,

И снова расставаться нелегко.


Ракетка, теннис, сетка, взгляд и счастье-

Простое откровение судьбы,

Любить в игре незримо и нечасто.

Как хорошо, чтоб повторилось бы!

Проходит год. Забыто это чудо.

Попытка отыскать не удалась,

Как вечером не встретить тайну утра.

Я не ищу! Я не ищу! Сдалась…


01.12.1999


***


Что такое теннис на столе?

Это просто чудное явленье,

Держит стол, как будто он в смоле,

Можно ощутить его плененье.


Дело в том, что точная игра,

Легкие ракетки, белый шарик,

Будто бы крючочек у багра,

Пыл в игре приходит очень жаркий.


А напротив – вот он, твой партнер,

Он своей игрой расскажет притчу,

О себе, игре, коль бой остер,

Об одежде. Шарик. Стол. И речи.


Поиграй в настольный теннис ты,

Поиграй умело – неумело,

Отношенья будут так просты,

Что в любовь ты будешь рваться смело.


Это лучше, что ни говори,

Просто разговоров и прогулок,

Так дерзай ракеткой и твори.

Шарик, звук, бросок, а зал так гулок!


1999


***


Затяжные прекрасные дни:

Я играю, лечусь, отдыхаю.

Среди многих с тобой мы одни,

Без тебя непременно сникаю.


Эти праздные дни и дела,

Эти милые, чудные лица,

И в бассейне резвятся тела,

И играются в шахматы блицы.


Не понять моего торжества,

Радость детства, общенья, победы,

Все то было в канун рождества,

Пусть за месяц. А взгляды в обеды?


Радость нового тела в плену

Водной глади – теплейший бассейн.

Как прекрасно! Плыву я! Плыву!

А твой взгляд ненароком рассеян.


А потом круг за кругом в воде,

Раздвигаются волны руками.

И повсюду, всегда и везде

Я твой взгляд одеваю стихами.


24.11.1999


***


Мораль любого увлеченья

И не нова, и не стара,

Гарантом чувства привлеченья

Весны мгновенная пора.


В такие редкие минуты,

Когда от разума труха,

Когда влюбленность – это путы,

И прозаичные меха.


Забыв в мгновенье благонравье,

Стремишься сердцем ты к нему,

Но… лед под снежным разнотравьем:

Удар, ушиб, рука в плену…


Рука в плену, но не ладоней,

А гипса, шины иль бинта,

А Он поднимет, слыша стоны,

Стряхнет весь снег, а маята…


А маята и боли, боли

От перелома, трещин, травм,

Затмят любовные юдоли.

А провиденье – это Мавр.


14.12.1999.


***


Зал консерватории


Деревянный, бел,


Здесь клавиры вторили

В сотни децибел.


Девочка, как девочка-

Волосы волной,

Ноты, словно семечки,

Звуки – пеленой.


Так играла – вьюжила

Классикой струясь,

Что морозной стужею,

Сольно увлеклась.


Платье снежно-белое,

Черный инструмент,

Исполненье смелое,

Черно-белых лент.


Чуть не заневестилась,

Но виолончель,

Рядом звуки вбросила

В музыкальный челн.


29.11.99.


***


Воздушные замки, иллюзион,

Прожекты, мечтанья и грезы,

Виденья, сказанья, как сказок сезон,

Несут наваждения в прозу.


Стихи из той прозы, растут на глазах

Почти с непонятною силой,

Потом все оценишь, как стройку в лесах,

А чувства: Возможно… Да… Мило…


Но вот из страданий, что были в груди,

Точнее сказать, просто в сердце,

Получится опус с названьем: "Приди",

А кто-то подумает: Серо.


Мечты и соблазн, и обрывистость фраз,

Всегда лишь мечта неземная,

Сама сознаешь то, что грезы – маразм.

И все же мечтаешь: Вас знаю…


Полет наваждений, он с нами всегда,

Он, словно снежинки порхает.

И любишь, мечтаешь и веришь тогда,

Когда наважденье летает.


10.12.1999.


***


Я забываю любовь за окном,

Мягкую мебель и стены,

Пусть все хорошее кажется сном.

А я забуду измены.


Синий рассвет городских фонарей,

Снега мерцанья в аллее,

Вольно, морозно – иду я бодрей,

Окна в морозе алеют.


Вот твои окна. Шаги все быстрей,

В мыслях забыться хочу я,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия