Стихотворения и поэмы

Откуда шум, откуда кликиВ веселой Муромской земле?Какие радостные лики,Какие светлые enflé[108]Сидят без горя, без заботыЗа преогромнейшим столом…И между ними царь охотыС своим торжественным челом…Шато-марго и дрей-мадера,Душистый гейцих, ве-се-пе[109]И всё, что кончится на е,Как благодатная ВенераИли безумная холераГуляет в дружеской толпе.«Messieurs![110] Товарищи, синьоры,Маркизы, фоны, господа! —Гласит веселая орда.—Отныне скука и раздоры,Междоусобия и спорыОт нас сокрылись навсегда!Сейчас, сейчас на этом местеВоздвигнем дружеству алтарь,И все, не изменяя чести,

Речем торжественно, без лести,Что Б<урцов> гений наш и царь!Да, уж давно леса, болота,Созданья умные и тварьДавно сказали: он наш царь,Другого нет царя охоты!»— «Он царь двуствольного ружья!Он властелин коростеля,Он самодержец куропатки,Он богдыхан перепелов,—Кричит полсотня голосов.—Никто, никто ему перчаткиНе смеет бросить из стрелков.Ура! Ура! Герой Василий!Прости, что мы до этих порТебя, как должно, не почтили!Забудь наш бедный загово́р!»И вдруг с улыбкою приветнойК нему собранье потекло,И пышно лавр зеленоцветныйУкрасил гордое чело.«Он твой! Он твой! Его деламиТы, о Василий, заслужилЗа то, что воздух пуделями,

Подобно многим, не кормил!Другого Б<урцов>а в подлуннойМы не увидим, не найдем…И верь, на лире многоструннойТвои деянья воспоем!Ура! Ура!» И хор избранный,Немного спиртом обуянный,Лихую песню затянул,И витязь, лавром увенчанный,Едва в восторге не уснул!Но кто, свирепый, долголикий,Как тень, покинувшая мглу,Бросая взор угрюмый, дикий,Стоит задумчиво в углу?Кто этот муж, который, грозно,Повеся голову и нос,Глядит так важно и серьезноНа светлый пир?.. То — Долгиос!Не имя предков благородныхСебе в наследье он стяжал…Он сам в число мужей свободныхГосподской милостью попал.Но, бич зверей и птиц ужасный,

Прославясь гибельным ружьем,До этих пор единогласноСчитался первым он стрелком.Подобный крепостью Немвроду,Но побежденный и без сил,Свою охотничью свободуЕще он дорого ценил.Внушенью зависти послушный,Безумной местию горя,Не мог он видеть равнодушноВенка болотного царя.Итак, в слепом ожесточеньеИ с ерофеичем в руке,Стоял печально в отдаленьеВ широком синем сюртуке.И в этот миг, как фальконетом,Импровизаторским куплетомБыл уничтожен, поражен…О боже! Что услышал он?«Погибла слава Долгиоса!Он потерялся, оробел,С кровавой пеною из носаСтоит в углу и почернел».[111]Он это слышит!.. Страшно блещет

Зеленый огнь в его очах…Как вальдшнеп, бьется и трепещетБольшой стакан в его руках…И наконец, от злобы воя,Кляня вселенную, как бес,Из ненавистного покояОн с ерофеичем исчез…Ликуй теперь, победоносец!Хвала тебе, дубровный царь!Ты, как великий ружьеносец,Соорудил себе алтарь!Пройдут века… Исчезнет славаНаполеоновых побед,Но ты, к бессмертью величавоТы проложил огромный след.Умрут и лесть и вероломство,Как ядовитый василиск,Тебе ж правдивое потомствоВоздвигнет вечный обелиск…Твоих соперников накажет,Сорвет покров туманный с глазИ временам грядущим скажет:«Il fut roi, mais de la chasse!»[112]1837