О ты, таинственный властитель наших дум —Не дух, не человек — непостижимый ум!Кто б ни был ты, Байро́н, иль злой, иль добрый гений,Люблю порыв твоих печальных песнопений,Как бури вой, как вихрь, как гром во мраке туч,Как моря грозный рев, как молний яркий луч.Тебя пленяет стон, отчаянье, страданье;Твоя стихия — нощь, смерть, ужас — достоянье.Так царь степей — орел, презрев цветы долин,Парит превыше звезд, утесов и стремнин.Как ты — сын мощный гор, свирепый, кровожадный —Он ищет ужасов зимы немой и хладной,Низринутых волной отломков кораблей,Костьми и трупами усеянных полей…И между тем, когда певица наслажденьяПоет своей любви и муки, и томленьяПод сенью пальм, у вод смеющейся реки,—Он видит под собой Кавказские верхи,Несется в облака, летит в пучине звездной,Простерся и плывет стремительно над бездной,И там один среди туманов и снегов,Свершивши радостный и гибельный свой лов,Терзая с алчностью трепещущие члены,Смыкает очи он, грозою усыпленный…И ты, Байро́н, паришь, презревши жалкий мир:Зло — зрелище твое, отчаянье — твой пир.Твой взор, твой смертный взор измерил злоключенья;В душе твоей не бог, но демон искушенья:Как он, ты движешь всё, ты — мрака властелин,Надежды кроткий луч отвергнул ты один.Вопль смертных для тебя — приятная отрада;Неистовый, как ад, поешь ты в славу ада…