Стихотворения и поэмы

(Каменский В. Стихотворения и поэмы. Л., 1966. С. 122 (Б-ка поэта, БС).

Рецензент СПК предостерегал: «Вот это циркачество, исключительная напряженность ради спорта, ради парада, антрэ – по-прежнему представляют собой основную опасность для творчества Кирсанова» (КС. 1930. № 7–8. С. 151, подпись: А. Р.). З. Кедрина отметила ст-ние как «являющееся „потолком“ формалистического трюкачества и полного непонимания творческих принципов Маяковского (далее текст ст-ния, названного критиком „Цирк“, приводится целиком. – Э. Ш.

). Всякому, даже не посвященному в литературную жизнь, человеку ясно, что цирковое отношение к жизни и поэзии, высказанное здесь Кирсановым, не имеет ничего общего с отношением Маяковского к искусству и действительности, что весь этот мрачный и холодный экзерсис резко отличен от поэзии Маяковского» (Об учебе у Маяковского // Окт. 1938. № 1. С. 233). Н. Крюков справедливо характеризует ст-ние как «фигурные стихи, в которых поэт пытался при помощи необычайной строфики передать определенный рисунок: <…> циркача, идущего с шестом по канату…» (Четырехтомник Семена Кирсанова // Кн. обозрение. 1976, 15 окт. С. 9). О своей приверженности цирковой теме Кирсанов впоследствии писал: «У каждого поэта свои двери в поэзию. <…> О себе я знаю, что ни поэмы классиков, ни стихи современников не повлияли на меня так впечатляюще, как полеты гимнастов, танцы цирковых лошадей и щелканье бича укротителя. В поэзию я вошел через цирковые ворота и, глядя на волшебные руки фокусника, мысленно писал свои первые стихи. В те годы, когда я начал выступать, а потом печататься, некоторые критики обзывали мои стихи „циркачеством“. Меня это нисколько не обижало. Я завидовал цирку, и моим идеалом было добиться такого же магического влияния на слушателей и читателей. Я жаждал создать такую поэзию, которая могла бы соревноваться с точностью походки канатоходца, с отвагой гимнаста, летящего с трапеции на трапецию, с композицией рискованных живых пирамид на уходящей под купол лестнице, которую держит только один, и этот один был для меня воплощением поэта, способного создать и удержать рискованную поэтическую композицию» (СЭиЦ. С. 12).

13. Мери-наездница^*