Стихотворения и поэмы

Крепись, мой дух, и помогай нам Бог!Ударом сим застигнуты врасплох,Враз пошатнулись Разум мой и Вера(Тот — равновесья, та — величья мера).И впрямь Рассудок наш, как некий свод,Объемлет весь земной круговорот,И дольний мир, открытый для познанья,И всё расчисленное мирозданье.[1191]Величье же, в котором сопряглисьВершины и провалы, даль и высь,Божественная сущность, Провиденье,Душ отлетевших новое рожденье, —Доступно только Вере.[1192] Лишь поройС недосягаемой своей сестройМогучий ум в одной сойдется точке:[1193]Не все ж скитаться им поодиночке.И это чудо нам являл не разТот юный принц, что днесь ушел от нас,Чей ум в такие возносился сферы,

Что слыли поприщем одной лишь веры.И если в равновесье мировомМалейший сдвиг страшней, чем адский гром, —Без веры, без надежд на вразумленьеКакое ждет нас светопреставленье?Не всяк ли верил, глядя на него,Кто был для стран соседних божество,Простертых в ожиданье,[1194] как природа,Живительного ждущая восхода, —Кто каверзников сети разрывал,Как скат морской,[1195] разящий наповал,Другим ловцам на страх, — кто был опоройДля венценосного отца, которыйВ нем видел средство примирить задир,Сплотив душою христианский мир,[1196] —Не всяк ли верил, что при нем настанутИные времена и в вечность канутУсобицы, и мир, погрязший в зле,[1197]Узрит преддверье рая на земле?[1198]И в том я вижу промысел небесный,

Что, лишь рассталась с оболочкой теснойЕго душа — как в мирной тишинеСлышны уж снова речи о войне.[1199]Что ж! Наша вера обратилась в ересь,А прадед Прах,[1200] принять нас вознамерясь,Напрасно ждет и злится. Иль ГосподьВсе казни исчерпал, что нашу плотьСгубить могли бы, и вотще мы нынеО смерти молим,[1201] как о благостыне?Но неспособна твердь земная пастьИ тем Создателя оспорить власть:Так мы напрасно жаждем облегченья,Коль сам Творец обрек нас на мученья.И мы живем — как горстка мандрагор,[1202]Навек в могильный вросшая бугор.Чем стало бы для нас его продленьеВ потомстве, если смерть его и тленьеПитают нашу жизнь, как скорбь и больПитают почву, мертвую дотоль?

О, если б эта скорбь небесных кущейДостигла, — зная наш удел грядущий,Не ликовали б ангелы в тот час,Но плакали, что нет его средь нас!А где рассудок наш? В каком сосудеТеперь искать его, коль мы не люди?Нигде! Когда рассудок — только нить,Что следствие должна соединитьС причиною,[1203] — то, значит, без причины,Как без основы,[1204] не соткешь холстины,И нет рассудка там, где нет его,Кто был для нас основою всего.Судьба — что цепь, чьи сомкнутые звенья[1205]Доступны для людского разуменья.Явись в ней чудом новое звено —И с толку вмиг сбивает нас оно,Когда же смертью вырвана частицаИз центра — всякий разум помутится.Но коль от скорби разум наш угас,То, значит, прежде разум был у нас,

Теперь же мы мертвы — мы все отнынеМертвей, чем принц, о чьей скорбим кончине,И если худо мы скорбим, так что ж!Он жив, а с мертвых много ли возьмешь?Я, впрочем, жить хочу: затем хотя бы,Что, пусть его постичь мой разум слабыйНе в силах, он — наш путеводный светНа полдороге от земных суетК Предвечному. Но он, дерзну сказать я,Любил и был любим, и в том мы братья.О, если б мне хоть раз узреть тебя,Сиятельная мудрость, что любяИм двигала, — я б за такое чудоПростил своей судьбе, что жив покуда.Молю, во имя всех обильных жатвПризнаний тайных, нерушимых клятв,Душ, выдохнутых с каждым вашим вздохом, —Позволь, в науку будущим эпохам,Мне ангелом побыть в земном раю,Его любовь прославив — и твою![1206]