Блюстителями будут эти два.
Их родила в веках Необходимость;
Души в них нет бессмертной; но живучей
Они богов; удел их — принужденье.
Со мной царить над вами будут юность,
Беспечность, щедрость, нега и веселье,
А Власть и Сила — охранять покой.
Но в эти цепи — коль с меня их снять
Дерзнете вы, — о братья, сестры, имя
Как назову? — другой закован будет»...
Твой ворог — твой мучитель — Прометей!
Сказали вы, что молвить я не смела.
Где млат, клещи?
— Скорей огня из кузниц!
Остановитесь! Братья, сестры, вас
Я вовремя одуматься молю:
Вы сердце разобьете мне с цепями.
Ведь Прометей — мне мил он! Всех дороже
Мне Прометей! Он — часть моей души.
Что ж? — С узником и каменное ложе,
Свободная, разделишь — если любишь
Того, кто деву пленную презрел!
Одумайтесь! Счастливой я не буду,
Коль должен он томиться. Вы не радость
Прочтете на безоблачном челе
Царицы вашей, как закон на светлой
Скрижали — небе солнечных письмен.
Печальную увидите вдову
Под пепельной фатою на престоле,
Увитом розами. Ведь безутешной
Пребуду я! Отрада ль торжество
Исполненного мщенья? Мужи пусть
Гордятся лавром; женщиною боги
Меня послали в мир с дарами роз.
Улыбчива ли женская держава,
Кремлевый чей оплот — закон и власть?..
Что вам любезней — вольность или радость?
Что вам дороже — гордость или мир?
Тебя одну в царицы мы хотим!
Нам без тебя и жизнь не в жизнь, Пандора!
— И жизнь не в жизнь!
— А гордость — в горший плен.
Я женщиной сотворена. Страдать
Привычно женщине. Ей в радость жертва.
Отдайте, братья, сестры, Прометею
Меня в цепях! Жестокий, в погреба
Скалистых недр пусть он схоронит деву!
Достигнете вы с ним желанной воли:
Вотще ль он жребий царственный сулил
Наследникам небесного огня?
Я ж в глубине горы пребуду с вами
Заложницей тоскующих богов.
В чем небеса откажут Прометею,
Заложницы прекрасной ключарю?
Сам Дионис освободить меня
К вам низойдет. Сменит он огненосца
На троне человеческом! Внемлите
Моей мольбе: спасите Прометея,
Меня ж предайте мужу моему
И палачу! И два владыки грозных,
Два темных принудителя, со мной
Погребены, навек покинут землю.
Тебя одну в царицы мы хотим.
— Тебя одни заложницей имеем.
— Всё чрез тебя добудем от богов
Мы сами.
— Кратос нам милей и Бия,
Опекуны глухонемые правд,
Чем слишком дальновидный опекун,
На вечность отлагающий отчеты.
— И слишком старый, чтоб свободно с ним
Дышала опрометчивая юность.
— Он сам бессмертье темное сулил
И смертными ваял нас, сам — бессмертный.
Пусть мы умрем, но пусть и он страдает,
Коль умереть не может.
— Нам услада
В цепях узреть насильника свобод.
— Своей рукой свяжи его, Пандора!
— Вели повесить на крутой стремнине,
Как ты висела на зубце горы.
Встают, глядите, стражники мои:
Зовут меня в подземную темницу.
Зане исполнить должно им закон,
А вызволить меня вы не судили.
Народную признай законом волю! —
Тебя одну в царицы мы хотим!
Хотите — все ль? В толпе многоголосой,
Чей громче голос, говорит за всех.
Опросим всех! — Пусть каждый скажет волю! —
Пандору кто царицей выбирает
И вяжет Прометея, тот стрелу
Меть в землю, где кует ковач подземный!
А, Прометей! Я отмщена. Моли,
Меня отвергший, разделить с тобой
Обрывистое каменное ложе,
С. него же ты отныне не сойдешь!
Не выпустит из каменных объятий
Тебя скала, железа не отпустят!
Пандорой пленной будешь ты висеть
В оковах адамантовых на брови
Угрюмого Кавказа. Станет коршун,
Не горние орлы тебя клевать.
Придет Пандора, станет у скалы
И посмеется над тобой, висящим,
Истерзанным, вотще зовущим смерть.
И Солнце посмеется над тобой,
Точащим слезы перед ним, как льдина,
Нависшая с горы, что вечно тает
И не истает никогда в объятьях
Сжимающей теснее жен зимы...
А вы, о юноши, концом копья
Со мною обрученные, — что молча
Поодаль стали? Жаль вам Прометея?
Он вас избрал: избрали вы — меня,
Концом копья со мною обручились!
Что ж не послали в землю вы стрелы
Иль копием ее не прободали,
Дабы над вами воцарилась я,
Не волей многих, но единогласным,
Соборным наречением горда?..
Приблизьтесь же, отважные питомцы
И пестуны небесного огня,
И ваши копья в грудь земли вонзите!
Избранники! К священному огню
На стражу! Тайный вдовствует огонь.