Стимулы и институты

«не только недовольство потребителей, но и недовольство предприятий, которые не имеют возможности приобрести необходимые исходные материалы. Вследствие этого успешно работающим предприятием является вертикально интегрированное предприятие, а успешно работающим министерством — вертикально интегрированное министерство... Результатом стало то, что Советы называют «натуральным хозяйством», при котором предприятия проектируются так, чтобы в наибольшей степени достичь самообеспечения, а министерства это поощряют... Вертикальная интеграция сама по себе не обязательно неэффективна. Однако... похоже, что чрезвычайная неопределенность советской экономики и ее нежелание удовлетворять спрос потребителей ведут к вертикальной интеграции почти любой ценой... В результате это дорого обходится обществу: большое количество товаров и услуг, производимых на небольших производственных участках по очень высокой цене и, вероятно, с различным качеством» (с. 172 — 173).

Вертикально интегрированная структура, унаследованная постгосударственными предприятиями, означает диверсификацию их производственных мощностей, что неэффективно, но помогает им выжить в современной обстановке, когда спрос на их конечную продукцию резко упал. Сама производственная линия может стоять, но производственные мощности в литье или штамповке загружены полностью для обработки сырья и последующей продажи его на параллельном рынке. На одном из постгосударственных предприятий, которое мы изучали (ранее ведущее предприятие машиностроения в Советском Союзе), спрос на его официальную продукцию (обрабатывающие центры) в течение 1992 — 1994 годов упал ни много ни мало, а на 90 %. Тем не менее директор предприятия утверждал, что предприятие не испытывает проблем с выживанием. На предприятии было сокращено менее 30 % рабочей силы (причем большинство из сокращенных ушли по собственному желанию) и все производственные мощности были сохранены. Работники предприятия занимались самыми разнообразными видами индивидуальной деятельности, в очень малой степени координировавшейся управленческим персоналом, который, тем не менее, забирал 70 % от прибылей, получаемых на каждом рабочем месте. Этот процент прибыли изымался за разрешение использовать оборудование предприятия, энергию и топливо, фирменную марку предприятия и т.д. Этот пример представляется достаточно типичным и демонстрирует как громадные резервы для выживания, которыми обладает российская промышленность, так и громадную неэффективность, которую несет с собой существующая система.

Учитывая эту особенность постгосударственных предприятий, субсидирование фиксированной стоимости вхождения в рынок В

и/или переменной стоимости введения в действие нового капитала b

вместе с повышенным налогообложением неэффективных производственных мощностей (не продукции, производимой на этих мощностях, так как ее легко скрыть, но самих мощностей) может положительно влиять на выбор времени для инвестирования и на величину внедренного нового капитала. Для того чтобы политика субсидий была эффективной, необходимо объявить, что она будет действовать в течение определенного периода времени, после чего будет безвозвратно отменена. В то же время на практике будет трудно понять,проистекает ли требование предоставить субсидии из действительной необходимости завершить переходный период или из стремления получить дополнительные рентно-дотационные доходы, что приведет к росту злоупотреблений. Вряд ли можно рекомендовать такую политику в отсутствие эффективной системы мониторинга, осуществляемого мотивированным и последовательным государственным органом. Возможно, более обещающим подходом может быть введение льготного режима налогообложения на продукцию, производимую для удовлетворения спроса на конкурентном рынке (снижение налоговой ставки t_k или даже превращение ее в отрицательное число). Подобная политика могла бы, например, помочь планированию производства промышленных товаров на экспорт. Злоупотребления в рамках такой системы были бы более затруднительными, нежели при единовременных субсидиях.