Сто новых стихотворений

И держат для обозрения. Хоть ямбом про них пиши.

Ангелы белокожие. Грудь в золотом горошке.

Каждый из них при встрече вдвое себя согнёт.

Но не встречайся с ангелом ночью на узкой дорожке —

Он, улыбаясь ласково, в пропасть тебя столкнёт.

Что ему надо, ангелу? Ангелу надо немного.

Только сводить исправно балансы добра и зла.

Бога встречать у порога. И провожать до порога.

И жить на земле не страшно. Недаром она кругла.

Я виделся с этим ангелом. Он был белокур и светел.

И очень гордился крыльями. И белизной своей.

Но каждое доброе дело он галочкой чёрной метил.

С тех пор не люблю я ангелов. А просто люблю людей.

54

КАК ВОРОБЕЙ СМЕЯЛСЯ

Не в песне и не в сказке,

А просто наяву –

Нёс воробей росинку

И бросил на траву.

Шло солнце мимо леса

За утренней водой.

И стала вдруг росинка

Алмазною звездой.

Летели две сороки.

Увидели алмаз.

И ну клевать друг друга

Не в бровь, а прямо в глаз.

Повыщипали перья.

И вот стоят в лесу

Две голые сороки.

И смотрят на росу.

А воробей-забавник

Сидел в лесной глуши

И целый день смеялся

Над ними от души.

55

ИСТИНА

Извёл я десять тонн чернил

И как-то, в пору лютую,

Я Истину удочерил.

Худую. Не обутую.

Я дал ей пить. Я дал ей есть.

Что с нею в жизни станется?

И с кем однажды ей присесть

За стол судьбы достанется?!

Но Истина — плохая дочь.

Весь мир ей глупым кажется.

И вот она уже не прочь

Позлиться, покуражиться.

Встаёт надутой поутру.

На всех глядит таинственно.

— А я хочу играть в игру

Сама с собой. Единственно.

И, больше всех себя любя

(Мол, вот вам, люди, нате-ка!],

Вдруг стала Догмой звать себя,

А ласково — Догматика.

Шли годы. Истина росла.

Гордилась весом. Вкусами.

И всё сражалась, как могла,

С коварными искусами.

Она была сплошной замок.

Сжат рот до побеления.

А я кропил её как мог

Слезами умиления.

А мне не ждать бы, не гадать

Да зря не окаянствовать,

А дать мешок ей, палку дать,

И пусть уходит. Странствовать.

И дай ей бог друзей найти.

Влюбляться. Спорить. Мучиться.

Я знаю: Истина в пути –

Она добру научится.

56

ГИМН ОЛЕНЯ

О, я врага

Беру в рога,

Валю на белые снега.

Идут бои,

Гремят бои.

Тоскуют важенки мои.

Мой сотый враг

В бега. В снега.

А мне одна лишь дорогА.

Уже бегут

В мое жильё

Копытца легкие её.

Под звёздный звон,

Под грохот льдин

Родится мой десятый сын.

Весенний сын.

Десятый сын.

И сразу в снег. И сразу в синь.

Таков мой род.

Таков закон.

Мы пьём судьбу до самых дон.

Недаром

Солнцерогий день –

Красив и лёгок, как олень.

57

НАБРОСОК

Весна писала солнцем. И дождями.

Готовилась к зелёному броску.

Закат прибили красными гвоздями

К берёзовому белому леску.

Он долго пил густую эту алость.

И птиц поил. И день поил. И снег…

И каждая пригревшаяся малость

Уже таила тоненький побег.

Горят берёзы в мартовском закате.

А в стороне от солнца и воды

Ещё лежат, как зимние печати,

Подтаявшие

заячьи

следы.

58

РАЗЛИВ

Ещё земля голая,

А ей цветов хочется,

Бежит вода полая,

О каждый пень точится.

Бежит вода вешняя,

Лежат на дне камушки.

Была 6 вода здешняя,

А то пришла с Камушки.

Пришла вода сильная,

Видать, ей там голодно.

И до того синяя, —

Глядеть глазам холодно.

Шумят в логах омуты,

В кустах вода крутится,

А подплывешь к дому ты –

Он как в воде утица.

Кругом вода чванится,

У всех камней пенится.

Потом уйдёт, странница,

Куда-то вся денется.

Куда-то вся скроется.

Потом пройдут месяцы.

Начнут хлеба строиться.

К земле сады свесятся.

Бежит вода полая,

О каждый куст точится.

Лежит земля голая,

А ей рожать хочется.

59

ЯЗЫЧЕСКИЙ ГИМН

Считайте меня язычником —

Я вечный солнцепоклонник,

Не только за то, что солнце

Сказало земле: — Живи! —

Но также за то, что солнце

Загадочнейшее чудо:

Висит в пустоте бездонной

И не падает никогда.

Ещё мне известно также,

Что солнце — огонь. И жидкий.

Клокочут протуберанцы.

Багровый бурлит огонь.

Но если огонь? И жидкий?

То почему он не льётся?

И почему он круглый —

Жидкий этот огонь?

Кто обтесал его? Небо?

Стеклом голубым и твёрдым?

Но мы-то ведь с вами знаем,

Что неба попросту нет.

Есть воздух. Он мягче пуха.

Есть чудо. Оно без меры.

И есть лучи, о которых

Я тоже хочу сказать.

Я видел весенним утром,

Как в поле, пустом и голом,

Лучи за вихры тянули

Травинки из-под земли.

И поле, чёрное поле

Сразу стало зелёным.

И даже заговорило

На солнечном языке.

Считайте меня язычником —

Я вечный солнцепоклонник,

Не только за то, что солнце

Сказало земле: — Живи! —

Но также за то, что солнце

Загадочнейшее чудо:

Висит в пустоте бездонной

И не падает никогда.

60

ЗВЕЗДОПАД

Небо низится. Засыпает.

Землю звёздами засыпает.

Звёзды маленькие. Как просо.

То вдруг прямо летят. То косо.

Вот попала в меня одна.

Речку вызвездило до дна.

Если б столько в ней было рыб –

Мы по ней бы ходить могли б.

А над рощами звёздный чад.

Звёзды в окна мои стучат.

Звёздным светом горят сады.

Тянет звёздами от воды.

И вызвёздывает вокруг

Прибежавший под звёзды луг.

61

ХАРАКТЕР

Я не уютный. Не попутный.

И дай мне бог таким быть впредь:

Могу взлететь, как шарик ртутный,

Когда бы надо замереть.

Я не удобный. Не подобный

Дельцам и докам. Хоть умри.

И сколько раз пирог свой сдобный

Легко менял на сухари.

Я не сановный. Не злословный.

Не записной слагатель строф.

И не свидетель хладнокровный

Запавших в души катастроф.