Сто сорок писем Василия Белова

Председатель Международного Сообщества Писательских Союзов Сергей Михалков уволил с работы своего заместителя Арсения Ларионова из-за того, что тот не выполнял его поручения и распоряжался деньгами по своему усмотрению. Еще ему надоело то, как тот грубо работал с людьми. Но заместитель принял в штыки решение своего начальника и издал в свою очередь другой приказ – об увольнении Михалкова. Затем он призвал на помощь писателей из регионов. Некоторые коллеги его поддержали, но большинство, как и Василий Белов, встали на сторону Михалкова. Наша ярославская писательская организация придерживалась тех же позиций, тем более, я успел узнать у Белова подоплеку конфликта.

Радость Белова по поводу увольнения Михаила Швыдкого с поста министра культуры была недолгой. Этого непотопляемого чиновника с репутацией откровенного русофоба переназначили на должность директора федерального агентства по культуре и кинематографии, причем, его полномочия подкреплены были большими финансовыми госсредствами. Деятели культуры и искусства, а Василий Белов в первую очередь, поняли, что новый министр культуры Соколов, хоть и достойная кандидатура, однако номинальная, представительская, так как не имеет вообще никакого бюджета на поддержку программ и инициатив.

Признание Белова, что «стихи не моя стихия» связано с моим предложением опубликовать в областном экологическом сборнике «Любитель природы» подборку его стихов. Вначале я согласился с его отказом, затем вернулся к своей задумке, только потом мне захотелось издать стихи писателя не в сборнике, а отдельной книгой.

В письме Белов интересуется: удалось ли патриотической общественности Борисоглеба остановить нашествие церетелевских истуканов на нашу древнюю землю? Кто-кто, а автор известного произведения «Лад» понимал, потому и переживал, какой эстетический вред принесет «троянский» дар скандального скульптора.

На предложение Белова провести в районе референдум, мы откликнулись сбором подписей. Наш протест на установку однотипных скульптур-штамповок поддержало более двух тысяч земляков. Помогла нам в этой акции и позиция известного реставратора Саввы Ямщикова. Он вынес свой вердикт пагубным деяниям «доморощенного монументалиста» Церетели на страницах газеты «Труд» 21 апреля 2005 года.

Я выслал Василию Ивановичу ту заметку Ямщикова, в которой подчеркнул зацепившие меня слова:

«На фоне этих мыслей пустозвонством и лицемерием кажутся телепосиделки, на которых обсуждается вопрос об установке памятника Рузвельту, Черчиллю и Сталину. Я вообще против скульптурных болванчиков, устанавливаемых в разных городах России доморощенными монументалистами».

Белов не только хорошо знал Ямщикова, но и дружил с ним, встречался, участвовал в совместных конференциях. Потому к нему и пришлось обратиться за адресом крупного художника-реставратора, которого я намерен был лично поблагодарить за твердую позицию. Вскоре мы, все трое, встретились на квартире писателя в Вологде.

Письмо восемьдесят третье

Дорогой Толя! С праздником Победы! Не перепутай странички! Не перепутай мои страницы. Очень прошу!

В большой конверт Василий Иванович вложил исправленную рукопись повести о композиторе Гаврилине и тут же лежал маленький конверт с поздравительной открыткой. Дата на конверте неразличима.

Рукопись я передал, как и просил ранее Белов, редактору журнала «Наш современник» Станиславу Куняеву. Прежде чем ее передать, я внимательно изучил правку писателя. Она меня удивила. Известное дело, многие писатели по нескольку раз переписывают и правят собственный текст в поисках точных эпитетов, убедительных образов. Но тут я заметил, как подолгу Белов подыскивал верное слово к тому или иному высказыванию. Не к одному, а к большинству. Он находил его, затем зачеркивал, подыскивал другое, но и оно впоследствии заменялась. Поиск слова продолжался до того момента, пока мысль не становилась точной и убедительной.

Таким образом, я не раз убеждался, как Василий Иванович тверд был в своем отношении к русскому языку и как боролся за его чистоту. Порой, присылая мне уже переписанные начисто свои статьи, он все равно подвергал их чистке. Правка вносилась в предисловие к моей книге «Русская оппозиция» и к статье о малохудожественных памятниках Церетели.

Большие изменения претерпел очерк о художнике Владимире Игошеве. Начиная с заголовка, Белов дважды его переиначивал. В результате он прислал мне текст с пометками… Заголовок вначале звучал так: «Вместо предисловия», затем писатель зачеркнул слово «вместо» и вписал рукой «Предисловие к книге художника».

Первый вариант ушел к Игошеву без упомянутой правки. И художник писал в альбоме, объясняя причину появления в нем писательского отзыва: «Когда я рассказал об этом своем намерении писателю Василию Ивановичу Белову, он не только поддержал меня, но и прислал свои заметки. С благодарностью автору я и размещаю их вместо предисловия к книге».