Сто сорок писем Василия Белова

В разговоре с Ольгой Сергеевной я выразил несогласие с ее обидой на Заболоцкого. Тот желал другу лучшего. Договорился с госпиталем, устроил его там, помогал с лекарствами и фруктами. Не его вина, что врачи халатно отнеслись к лечению, а медсестры не удосужились даже регулярно и нормально кормить писателя, заниматься уборкой в палате и навещать больного. Откровенное равнодушие и отсутствие прогресса в лечении вынудили Заболоцкого забрать друга из госпиталя. Знала бы Ольга Сергеевна, с каким трудом буквально на себе, на закукорках тащил Заболоцкий больного до станции метро. Автомобили, в том числе и такси, не могли приблизиться до госпиталя аж на километр. Существовала охранная зона. Пришлось мне пересказывать Ольге Сергеевне в мрачных деталях ту эпопею с передвижением писателя по Москве, чтобы она смилостивилась и перестала ругать Заболоцкого.

Письмо восемьдесят пятое

Дорогой Анатолий Николаевич!

Выручатель и спасатель мой, спасатель от жены О.С… После Красногорского госпиталя, где меня лечили, ни в какой другой даже им. Бурденко, она ехать никак не захочет. Увы, главная причина – экономит Оля гроши. Никаких больше госпиталей – строго так заявила она и тебе, и Заболоцкому… Толя, остановись пока! Ничего пока не делай, пока Оля не приедет. Через четыре дня она будет в Вологде, и мы все решим. Я уже немножко брожу. Надеюсь, буду бродить еще лучше. Она знает, как меня лечить. Больница и в Вологде есть.

Спасибо за денежки, спасибо! А от грандиозных безбожных фигур, надеюсь, нас Господь упасет. (Будем молиться!). Я не понимаю ярославского архиерея. Покажи ему это письмо.

Швыдкого, вернее, книжку о нем, пришли и продолжай непримиримую борьбу за Борисоглеб и далее.

До свидания, прости за дурацкий почерк. Кланяюсь сыну и Гале. Желаю тебе счастливого депутатского отпуска! Спасибо, что вступился за Соколова.

Белов.

На конверте стоит дата отправки письма – 13 июля 2005 г.

Я ослушался Белова и в первую очередь его жены и выслал ему деньги на поездку в Москву на лечение в госпиталь имени Бурденко. Из разговора с врачами я понял, что их настойчивое стремление вылечить позвоночник писателя может в действительности достичь цели. В последнее время Василий Иванович с трудом передвигался даже при помощи трости. Но осуществить мой план не удалось.

Письмо писателя ярославскому архиепископу Кириллу я не стал показывать. Он и сам не был почитателем скульптур Церетели, потому признался мне в своей ошибке.

По совету Белова, я «продолжил непримиримую борьбу за Борисоглеб». Жаль, эта борьба была проиграна. Слишком влиятельными оказались у скандального скульптора покровители – представитель Президента Полтавченко, председатель Союза писателей Ганичев, губернатор области Лисицын.

В Москве в издательстве «Алгоритм» вышла книга Бориса Петрова с достойным по провокациям бывшего министра культуры названием «Михаил Швыдкой лучше Геббельса». Наверняка автор использовал тот же прием, что и сам Швыдкой, готовя свои телевизионные передачи для «Культурной революции», особенно под названием «Русский фашизм страшнее немецкого». Борис Петров выпустил уникальное произведение, исследующее вредоносную роль министра культуры Швыдкого в государственных делах, в таких, например, как участие в безнравственных телепередачах, так и в вопросах реституции, попытке вывезти за границу Бременскую коллекцию картин, участие в пошлых выставках-перформансах, содействие в постановке в Большом театре оперы «Дети Розенталя», вызвавшей в обществе взрыв негодования и протеста.

В предисловии к книге известный кинорежиссер, Председатель правления Союза кинематографистов России Никита Михалков оценил деструктивную деятельность Швыдкого как вызов власти и обществу. Все телепередачи шоумена от культуры Швыдкого углубляют пропасть доверия между народом и властью, а затем побуждают оскорбленный и оболваненный народ «браться за дубину». И всему виной телевидение с якобы безобидными передачами, имеющими явно провокационный русофобский характер.

Никита Михалков справедливо негодует: