Странствия Шута

И все. С этого момента Флитер перестала обращать на меня внимание. Персеверанс немного поворчал, когда я попросил девушку взять на себя прогулки и уход за Флитер, но я был непреклонен. Я видел свет в глазах Пейшенс, когда передавал ей эту работу, и знал, что она будет искренне наслаждаться лошадью, чего не мог сделать я. С тех пор я все реже заходил в конюшни, а, увидев, что Флитер сблизилась с Пейшенс, вовсе перестал вмешиваться. Прекрасный партнер, отвергнутый мной, щедро одаривала другого человека. Я заслужил сожаление, ужалившее меня. Было слишком поздно что-то менять, да я и не стал бы, даже если бы и мог.

Шут продолжал выздоравливать, но очень медленно. В тот вечер, когда он присоединился ко мне у камина в Большом зале, я почувствовал облегчение. Одежду ему явно выбирал Эш, и я видел, что он доволен произведенным впечатлением. На Шуте была длинная черная мантия, какие носили с полвека назад, украшенная лунами и звездами, вырезанными из другой ткани. Шляпа когда-то принадлежала лорду Фелдспару, но теперь ее украшали зеленые пуговицы и подвески из латуни и олова. Трость с вырезанными змеями и драконами была сделана самим Шутом, и я был рад видеть, что он возвращается к своим старым увлечениям. На его плече сидела Мотли, внося свой вклад в этот удивительный образ. Эш усадил его рядом со мной, и тем, кто здоровался с ним, он представлялся как Грей, путешественник из далекой Сатины. Не объявляя себя благородным, он отрекомендовался чужеземным магом, прибывшим в Баккип, чтобы изучать легендарную магию Видящих. Его облачение было настолько необычно, что золотые глаза и изрезанное шрамами лицо оказались совершенно к месту. В тот первый вечер он не задержался у камина, но зима все тянулась и тянулась, и постепенно он начал ходить по замку. Маг Грей не искал ничьего расположения, но начал заходить к тем, кто узнал про него. Я видел, что эта новая роль развлекала его, а Эш, как и Искра, наслаждались, подыгрывая ему. Они вдвоем позаботятся о моем старом друге. Так что свои чувства и мысли я прятал даже от Шута.

Я видел, как Неттл становится все тяжелее, и как Риддл все больше заботится о ней. Кетриккен и Эллиана не скрывали радости. Меня утешало, что Неттл окружена их любовью, и я старался держаться на расстоянии. Если я не позволю никому зависеть от меня, то уже никого не подведу.

По ночам сон ускользал, но меня это не беспокоило. Темными ночами в библиотеки Баккипа пустовали. Оставались только я и моя лампа. Я начал тщательно просматривать свитки. Когда-то Чейд увлекался тем, что он назвал религией Белого Пророка. Я нашел собранные им свитки, какие-то переводил заново, а какие-то кропотливо подновлял. Здесь-то я наконец и нашел сведения, которые давно искал. Клеррес оказался далеко, дальше, чем я когда-либо бывал. Журналы путешествий были древними и зачастую противоречивыми. Эту работу я ни с кем не обсуждал. Меня полностью поглотил неторопливый сбор информации.

Я нашел время спуститься в город и зайти в несколько таверн, облюбованных моряками. Я искал тех, кто приехал из самых дальних уголков, и расспрашивал их о месте под названием Клеррес. Трое слышали о таком, но только один из них утверждал, что однажды побывал в этом далеком порту. Тогда он был ребенком, и это было одно из первых его путешествий. Словоохотливый старик старался вспомнить как можно больше ближайших к тому месту портов, но время, тяжелая жизнь и много выпитого рома подорвали его память.

— Иди к Островам пряностей, — сказал он мне наконец. — Там есть люди, которые торгуют со Слугами с Белого острова. Они помогут тебе.

Крошечный ключик, который придал форму намечавшемуся пути.

Я был доволен, что мои навыки убийцы больше не принадлежали королю. В один из вечеров, за ужином в комнатах Чейда, я даже оповестил об этом Дьютифула. В тот вечер мой старый наставник вяло копался в тарелке, а король объяснял, почему он решил вывести нас на свет.

— Я знаю, что тебе неудобно, Фитц, но твое положение требует надлежащих комнат. И сын трона Видящих не должен прятаться в потайных ходах и шпионить за своим народом, — он опустил вилку и устало улыбнулся. — Фитц, я покончил с секретами. Посмотри, куда они нас привели. Подумай, как они изломали детство Шайн и Ланта, не говоря уже о тебе самом. И об их неприятной встрече, когда они даже не подозревали о своем родстве.

Я медленно жевал, не поднимая глаз, размышляя, откуда в нем эта наблюдательность, и надеясь, что смысл сказанного ускользнет от Чейда.

— Подумай о своей короне и последнем письме моего отца к тебе, которое так долго пряталось у Чейда. Если бы он погиб в войне с Красными кораблями, никто бы и не узнал о желании Верити. Я вот смотрю сейчас на Чейда, он улыбается и кивает, а мне интересно, что еще он знал и забыл, какие важные кусочки истории Видящих он никогда уже нам не откроет?