Странствия Шута

Я поднял глаза, чтобы посмотреть, как Чейд принял этот упрек, но он, похоже, как раз решил разобрать горох в своей тарелке на две отдельные кучки. Он почувствовал мой взгляд и поднял глаза. Левое веко медленно упало, а затем вновь поднялось. Я перестал жевать. Он подмигнул мне? Или это просто еще один спазм? Наши взгляды встретились, но его зеленые глаза были непроницаемыми, как морская вода.

Дьютифул продолжал.

— Я знаю, что Шуту тоже было тяжело, и все-таки считаю это мудрым решением. Возможно, он никогда не станет таким, как лорд Голден, но из тьмы он вышел. Наверное, для него это лучше, чем прятаться в темном старом логове Чейда.

— А что будет с теми комнатами?

— О, в конце концов мы перенесем гардероб в комнату леди Тайм и вернем дверь на прежнее место. Леди Розмэри уже начала разбирать вещи. Она говорит, что с ними нужно быть осторожнее. Не спешить. Одна пустая комната — да хоть пять! — в этом беспорядочном старом замке не так важны, как дракон в Бернсе. Ты не придумал, что можно сделать с драконом Балипером?

— Я буду рад помочь с уборкой старого логова. Розмэри верно говорит, там есть вещи, которые нужно выносить с большой осторожностью. Я проверю некоторые из них.

И там есть много вещей, которые мне пригодятся. Нужно заняться этим как можно скорее. Я вспомнил несколько входов в шпионский лабиринт. Но сейчас не время останавливаться на этом, чтобы Дьютифул не заметил направления моих мыслей. Я сделал задумчивое лицо.

— А что касается вашего дракона, то его можно просто убить. Но поскольку он может общаться с людьми, и поскольку у него есть родственники среди драконов Кельсингры, наверное, это не самое лучшее решение.

— Действительно, это наше последнее средство. Если мы его убьем, мои герцоги воспримут это как самый простой выход. Так что сейчас я запретил любые нападения на дракона.

— Ну тогда нам остается относиться к нему, как к нежелательному гостю. Выбери то, что можешь ему дать, оставь на видном месте и надейся, что ему хватит. Не позволяй ему почувствовать себя уютно на этой земле. Есть надежда, что он не задержится, — я пытался придумать интересное решение. — Сравни фермы, на которые они нападают с теми, которые не трогают. Пойми, что их привлекает, а что отталкивает.

— Они так много едят, — с тревогой пробормотал Дьютифул.

— Слишком много! — внезапно согласился Чейд.

Мы оба повернулись к нему. Его глаза были гневно блестели. Он смотрел прямо на меня.

— На этой птице слишком много розмарина! Я не могу это есть. Что может быть ужасней поварихи, которая думает, что знает все лучше хозяина! Деревенщина! Вот кто она!

— Лорд Чейд, это не птица, а хорошая оленина. И совсем не чувствую розмарина, — мягко, но не особо надеясь, ответил Дьютифул на его жалобу.

— Фу! — Чейд оттолкнул тарелку и ткнул в меня кривым пальцем. — Полагаю, мой мальчик согласился бы со мной! Он никогда не любил, чтобы она мешала в горшке, нет, Фитц не любил, — он медленно обвел глазами комнату. — Где Фитц? Где мой мальчик?

— Я здесь, — печально откликнулся я.

Он повернулся ко мне.

— О, что-то я сомневаюсь, — сказал он.

Он медленно отхлебнул вина. Поставив бокал, он снова посмотрел на меня и сказал:

— Я-то знаю своего мальчика. Он бы вспомнил свой долг. Он бы почувствовал шпоры. Он давно бы уже ушел.

Я натянул улыбку и похлопал его по руке.

— Горячий мальчишка, который бежал через замок с обнаженным мечом? Его ведь давно нет, лорд Чейд.

Чейд вздрогнул. На мгновение его зеленые глаза впились в мои. Затем он глупо улыбнулся и медленно выдохнул:

— И к лучшему. Хотя иногда я так по нему скучаю.

Глава тридцать первая

Незаконченные дела