Странствия Шута

— Нет, Кейз, и ты не понимаешь. Скрим обожает твою малютку. Ни дня не проходит, чтобы я не видел, как она ползает по его хвосту или сидит на лапе. С тех пор, как она родилась, он едва ли на неделю покидал вас. Но мой Тиндер ушел, когда Мод была еще беременна. И не вернулся. Он даже не видел Реллика, не говоря уж о том, чтобы дать ему форму. И мы не можем больше ждать, пока дракон вернется и займется моим сыном.

— Все как в любой монархии, — чуть слышно заметила Янтарь. Но она не видела то, что произошло дальше. Нортель направился в мою сторону, прижимая к себе обмякшего сына. В глазах ребенка стояли тоска и равнодушие. Мод потянулась за ними, от страха прижав ладонь ко рту.

— Пожалуйста, сэр, если вы способны помочь моему мальчику, сделайте что-нибудь. Прямо сейчас. Пожалуйста.

Он снял мальчика с плеча и протянул мне. Голова и ноги ребенка болтались, и я, не раздумывая, протянул руки, чтобы поддержать малыша.

На мой вопросительный взгляд Малта закивала, как игрушка, молитвенно сложив руки.

— Я не могу ничего обещать…

— Я ничего и не прошу. Сделайте, что сможете, ведь он слабеет с каждым днем. Пожалуйста. Я все вам отдам, только помогите моему мальчику.

— Жизнь и здоровье детей — не товар, его нельзя обменять, — звонко произнесла Янтарь. — Он сделает все, что в его силах. Но это может оказаться тяжело для ребенка. Его тело начнет исцелять само себя, принц только немного поможет. И это дорого обойдется вашему сыну, поверьте моему опыту.

Родители даже не колебались.

— Пожалуйста, — снова попросил Нортель. Я оглядел Элдерлингов. Некоторые из них были с детьми. Если у меня ничего не получится, я не представлял, что они все сделают с нами.

Я обнял ребенка двумя руками.

И опустил стены.

Скилл накрыл меня тяжелой волной. Он заполнил меня, затопил, а потом связал с ребенком, которого я касался. Я узнал этого мальчика, этого ребенка Элдерлингов, я узнал, как он должен расти, и увидел, что его телу нужно сделать, чтобы исправить себя. Скилл, текущий через меня, заполнил и его. Притягательная сила магии, эта серьезная опасность пьянящего Скилла, подавлять которую первым делом учат новичков, сияла передо мной в своей чарующей, величественной красе. Мы нырнули и проплыли сквозь нее. Его собственное тело открыло то, что было сжато и расслабило то, было напряжено. Получилось идеальное сочетание цели и решения. Я управлял силой, будто прослеживая надпись на бесценном свитке. Отлично. Он будет совершенством. Ребенок улыбнулся мне, и я улыбнулся ему в ответ. Я смотрел на него и через него, и любовался чудесным существом, которым он становился.

— Я… я чувствую, что он меняется!

Далеко-далеко кто-то сказал это, а затем забрал из моих рук созданную мной красоту. Я открыл глаза. Ноги мои дрожали. Нортель держал сына. Мальчик был слабым, но улыбался. Голова его уже не запрокидывалась. Он протянул тонкую ручку, коснулся чешуйчатой щеки отца и громко рассмеялся. Мод всхлипнула и обняла их обоих. Они стояли, улыбаясь сквозь слезы.

— Фитц? — произнес кто-то рядом. Мне пожали руку. Это Янтарь. Я повернулся к ней, недоуменно улыбаясь.

— Видела бы ты это!

— Я чувствовала это, — тихо сказала она. — И сомневаюсь, что кто-то здесь не почувствовал. Казалось, само здание загудело. Фитц, это плохая идея. Ты должен остановиться. Это опасно.

— Да. И все-таки это правильно. Очень правильно.

— Фитц, ты должен выслушать меня…

— Пожалуйста. У нее ноги… Она начала спотыкаться с год назад. Раньше она бегала и играла. А теперь почти не может ходить.

Я покачал головой и отвернулся от Янтарь. Передо мной стояла женщина с наростами на плечах. Присмотревшись, я понял, что над ее плечами возвышаются уголки крыльев. Они были синими и достигали ушей, а снизу почти мели по полу. К ней прижималась девочка лет семи. С другой стороны ее поддерживал отец-Элдерлинг. Он был зеленым, и ребенок перенял оба цвета родителей.

— Она наша, — сказал отец. — Но из месяца в месяц ни одна из наших дракониц не признает ее. Они обе пытались, ругались из-за ее роста, каждой хотелось сделать все по-своему, будто наша дочь игрушка. А на зиму обе драконицы улетели в теплые края. И с тех пор дочке только хуже.

— Татс, Тимара, вы правда считаете, что это хорошая идея? Не обидятся ли Фенте и Синтара, когда вернутся? — попыталась предостеречь их королева Малта.

— Когда они вернутся, тогда и будем беспокоиться об этом, — заявила Тимара. — А до тех пор почему Филия должна платить за их равнодушие? Принц из Шести Герцогств, можете ли вы ей помочь?

Я рассматривал ребенка. Я почти мог разглядеть, как терзали ее две драконицы. Одно ухо — с кисточкой, другое — острое. Раздражение звенело во мне колокольчиком. Но я осторожно ответил:

— Не знаю. И если я попытаюсь, мне, возможно, придется опираться на силы ее собственного тела. Оно будет изменяться само. Я только поведу ее, но не могу угадать, чего хочется этому телу.

— Я не понимаю, — проворчал Татс.

Я показал на ее ноги.