Странствия Шута

— Посмотрите, эти ноги хотят стать ногами дракона. Какие-то кости должны исчезнуть и нужно добавить мышц. Я не могу ничего вырезать и ничего добавить. Ее тело само должно это сделать.

Элдерлинги начала переговариваться, обсуждая мои слова.

Зеленый отец опустился на колено и посмотрел в лицо дочери.

— Филия, ты должна решить сама. Ты хочешь это сделать?

Девочка посмотрела на меня с надеждой и страхом.

— Я хочу снова бегать, и чтобы у меня ничего не болело. Когда я хочу улыбаться, мое лицо так напрягается, что губы чуть не лопаются. — Она коснулась головы. — И мне хочется волосы, чтобы было теплее!

Она протянула ко мне руки. Ее ноготки были голубыми и острыми, как когти.

— Пожалуйста!

— Хорошо, — ответил я.

Я взял ее за руки, и девочка принялась править свою судьбу. Две тонкие ладошки в моих мозолистых пальцах. Я чувствовал ее боль, когда она изо всех сил пыталась вытянуть свои искривленные ноги. Я опустился на пол, и она с радостью свернулась рядом. Скилл потянулся усиком к ее лбу. Какая же она странная! Вот ее отец, здесь — мать, а здесь — драконы, касавшиеся и ссорившиеся над ней, как дети, раздирающие куклу. Как много путей!

— Что ты хочешь? — спросил я ее, и лицо ее засветилось. Ее взгляд поразил меня. Она не возражала против крепких когтистых ног, лишь бы они были прямыми. Она хотела синего цвета по одной щеке, и темного-зеленого — для тонких узоров чешуи на спине и руках. Ей нужны были черные волосы, такие же густые, как у мамы, и уши, которыми она могла бы двигать, ловя звуки. Она показывала мне, и мы со Скиллом убеждали тело следовать ее воле. Я слышал, как где-то далеко тревожно переговаривались ее родители, но это был не их выбор. Наконец она отшатнулась от меня, сделала несколько шагов на высоких ногах и встряхнула блестящей гривой волос, и закричала им:

— Посмотрите! Вот я какая!

Принесли еще одного ребенка, который родился с ноздрями, не дающими ему дышать. Мы нашли нос, который у него должен быть, удлинили пальцы и расставили бедра, чтобы он мог ходить прямо. Этот ребенок стонал от боли, и мне стало тошно чувствовать, как меняются его кости.

— Это нужно сделать! — прошептали мы со Скиллом. Он очень похудел и тяжело дышал, когда я передавал его родителям. Отец смотрел на меня, скалясь, мать плакала, но мальчик дышал, а на руках, которые он тянул к ним, были нормальные подвижные пальчики.

— Фитц, заканчивай. Остановись, — задрожал голос Янтарь.

Скилл тек сквозь меня, и я вспомнил, что этот поток наслаждения очень опасен. Для некоторых. Многие должны бояться его. Но я учился, я так многому научился в этот день. Я мог управлять им, как никто, способами, о которых никогда не слышал. Прикоснуться усиком, считать образ ребенка, помочь своим Скиллом восстановить его, будто разделяя пучок волос на прядки — я мог все это.

И я мог остудить Скилл, уменьшить его кипение до спокойного бормотания. Я мог управлять им.

— Прошу вас! — внезапно закричала женщина. — Добрый принц, если сможете, откройте мое чрево! Позвольте мне зачать и выносить ребенка! Умоляю! Прошу вас!

Она бросилась к моим ногам и обняла колени. Голова ее склонилась, волосы укрыли сильно измененное заплаканное лицо. Она не была Элдерлингом, но ее тело тоже носило след прикосновения дракона. С каждым ребенком, которого я менял, мне все понятнее становилось влияние драконов на растущее человеческое тело. У некоторых детей я видел вдумчивые и даже искусные изменения, которыми отметили их драконы. Но в этой женщине изменения были такими же случайными, как у дерева, выросшего на скале и придавленного валуном. Когда она коснулась меня, я уже не смог выбросить ее из своего потока, и через мгновение ощутил в ней врожденную способность к магии. И хоть я не был готов, но сразу впитал в себя глубочайшую тоску по младенцу и вид пустой колыбели, растянувшийся на годы.

Какая знакомая мука. Как я мог отказать ей, я, так хорошо познавший подобное же? Почему я никогда не пытался Скиллом выяснить причину, по которой Молли никак не могла забеременеть? Впустую потраченные годы, и их уже не вернуть. Я поднес руки к ее плечам, чтобы поднять ее на ноги и тем самым разорвать круг. Мы вошли в этот момент вместе, боль потери связала нас и то, что в ней было неправильным, Скилл выпрямил и очистил. Она вдруг закричала и отступила от меня, сложив руки на животе.

— Я чувствую перемену! — кричала она. — Чувствую! Чувствую!

— Хватит! — тихо произнесла Янтарь. — Ну хватит.

Но внезапно передо мной появился мужчина:

— Пожалуйста, умоляю, уберите наросты на бровях и веках. Я почти не вижу. Уберите их, прошу вас, принц из Шести Герцогств.

Он схватил мою руку и прижал к своему лицу. У него тоже был Скилл, как и у женщины, или магия так заполнила меня, что я не смог удержать ее? Я ощущал, как чешуйки освобождают его веки, очищают лоб. Он отпустил меня, хохоча во все горло.

Кто-то взял меня за руку и крепко сжал. Я почувствовал ткань перчатки на коже.