Страсть и бомба Лаврентия Берии

Нарком прикрыл глаза и попытался задремать. Но беспокойные мысли не оставляли. И как-то сами собою выстроились в простой вывод: «Фюрер тогда, в сорок первом, обманул вождя потому, что у нас не было настоящего аналитического центра, который бы внимательно просеивал все сообщения, всю информацию. Накапливал бы ее и в конце концов профессионально давал оценки. Все мы пытались делать сами, урывками, между огромным количеством других дел. Вот и прозевали. Аналитики — те были бы заточены под одну задачу. Сидели бы в тиши, выводили свои графики, рисовали бы схемы. Глядишь — и докопались бы до правды. Особенно они нужны были в последние недели перед войной, когда информация поперла лавиной — из приграничных районов, от пограничников, перебежчиков, местных жителей. Сообщений было десятки. Всех и не упомнишь. И сейчас, в августе сорок второго, мы опять облажались. Немцы начали наступление совсем не там, где их ждали, и пошли не на Москву, а на Кавказ, на Волгу. За нефтью. Действительно, это гениальный ход. Дьявольский план. Ударить не в сердце страны, а просто перерезать артерию, по которой идет кровь войны — нефть. А теперь мы, как обычно, затыкаем дыры.

А ведь поступали из Лондона сообщения об этом. Не поверили. Не проверили. Итог — немцы в Сталинграде, вышли к Волге. А я несусь в Закавказье, чтобы не допустить прорыва их дивизий к нефтепромыслам Баку. А там, на Кавказе, что творится? Тучи предателей. Кто-то уже перешел к немцам. Кто-то готовится. Эх, чистили мы, да не дочистили. Хорошо, хоть Троцкого ликвидировали. А то бы и с этой стороны на нас навалились. Ведь он, гад такой… Еще в тридцатых встречался с немцами. Дай бог памяти, агент, кажется, Лавров тогда прислал сообщение, которое Лаврентий прекрасно помнил до сих пор:

«Сов. секретно

Только для тов. Иванова.

Сообщение

В декабре 1935 года Троцкий встречался с заместителем Гитлера Гессом.

Было заключено следующее соглашение:

а) Гарантировать общее благоприятное отношение к германскому правительству и необходимое сотрудничество с ним в важнейших вопросах.

б) Согласиться на территориальные уступки.

в) Допустить германских предпринимателей в форме концессий (или каких-либо других формах) к эксплуатации таких предприятий СССР, которые являются необходимым экономическим дополнением к хозяйству Германии (железная руда, марганец, нефть, золото, лес).

г) Создать в СССР условия, благоприятные для деятельности германских частных предприятий.

д) Развернуть во время войны активную диверсионную работу на военных предприятиях и на фронте. Эта диверсионная работа должна проводиться по указаниям Троцкого, согласованным с германским Генштабом.

2 февраля 1936 года».

И Ягода тоже подтверждал на допросах связь с немцами через Троцкого. Ну, ничего! Отобьемся от немцев. Разберемся с теми, кто в это трудное время оказался предателем и перебежчиком. Дайте только срок. Разберемся до конца. Со всеми.

Потому что теперь понятно, что война будет идти насмерть. Впрочем, это стало понятно еще в прошлом году, когда Иосиф еще пытался договориться с немцами о мире. Прощупывал почву через болгарского посла, Молотов с ним встречался. Немцы отказались договариваться. Думали, нам крышка. Сейчас небось тоже так думают. Зря! В тот раз их поперли от Москвы.

Не было, конечно, тогда проявлено никакого тактического или стратегического искусства нашими горе-полководцами. Мы кинули свежие сибирские и дальневосточные дивизии вперед. Начали толкать немцев, которые мерзли в полях и лесах. Враг побежал. А потом мы вообще опростоволосились. Загубили по прихоти маршалов десятки тысяч солдат. Тридцать третью армию. Под Вязьмой. И самого командарма, который застрелился, чтобы не сдаваться в плен. Всего восемьсот человек тогда вышло из окружения. Не красит эта история наших великих полководцев. Не красит. Воюют не умением, а числом.