Строптивая невеста

Ольга передернулась. О да. Об этих особенностях уже несколько веков писали трактаты и спорили ученые мужи. Спорили в основном на тему, кто придумает ужасы поужаснее. Фактов практически не было, кроме того, что в Пустоши не работает никакая магия, исключая некромантию, отсюда невозможно уйти порталом, и водится тут совершенно непредставимая, но очень опасная дрянь. А все, кто заходит в Пустошь не по приглашению Бастельеро и удаляется от замка «Обсидиан» дальше, чем на двести метров, сами превращаются в неведомую жуть. И все это – последствия единственного заклинания первого из Бастельеро. Того, который явился из другого мира, вот таким чудовищным способом остановил мировую войну, спас Астурию и женился на принцессе – а всего через несколько дней бесследно исчез. По слухам, он время от времени появляется в своих владениях, учит потомков обращаться с фамильным кошмарным даром, наблюдает и чего-то ждет. Возможно, новой войны, чтобы теперь уже превратить в Пустоши весь континент.

Чушь, конечно. Насчет всего континента. А насчет местных обитателей – вовсе нет. Матильда Волкова-Мортале после бегства из Франкии несколько лет жила в Обсидиане. Может быть, поэтому она оставила Ольге портал именно сюда?

А, что толку гадать.

Выбираться надо.

– Идем тихо и быстро. Вон к тому лесочку, – скомандовал Рене.

– Нам же в другую сторону, – так же шепотом удивилась Ольга.

– Нам нужно оружие. Жердина и твой амулет сойдут за боевой посох. Надеюсь, с ним ты обращаться умеешь?

– Немного.

– А я умею их делать, – кивнул Рене. – Так что конфеты по карманам, бутылку с коньяком отдай мне, и вперед. До темноты нужно найти хоть какое-то укрытие.

– Если меня не подводит зрение, чуть левее Обсидиана какое-то строение. И что-то, похожее на зелень, – сказал Морис, разглядывая нагромождения серых камней и путаницу серых же коряг.

– Значит, туда и идем. Ты впереди, Олье второй, я замыкаю. Ну…

– Да пребудут с нами Барготовы подштанники, – с чувством сказала Ольга, и они медленно, не делая резких движений, поднялись на ноги.

Под холмом предвкушающе завыло.

* * *

 Ольга оказалась права. Химеры и прочая дрянь реагировали на движение. Как жабы. Некоторые и были похожи на жаб, только размером с мобиль, а другие… какая только пакость не пыталась ими пообедать!

Посох помогал. Отпугивал и упокаивал мелочь, замедлял и ослаблял крупных тварей. Которых Ольга расстреливала в упор все тем же посохом, а Морис и Рене добивали самых живучих самодельными копьями: жердина и привязанный к ней кинжал.

Но тварей было слишком много.

А Рене совсем не мог бежать, даже идти уже почти не мог, его тащил на себе Морис.

Проклятое проклятие! И проклятая Пустошь. Замок Бастельеро как торчал на горизонте, так и продолжал торчать. Не приблизившись ни на метр. А вот они, пока дрались с тварями и пробирались по бурелому к опушке, совершенно выбились из сил, не нашли никакого укрытия, и солнце уже садилось.

– За тем лесочком будет река. – Голос Рене, хоть и сиплый от усталости, не потерял очарования, жаль, совершенно не действующего на химер. – И, если меня не подводят глаза, храм. Вон там, левее, где зелень.

– Вряд ли здесь хоть что-то уцелело, – покачал головой Морис.

– Ты же не предлагаешь сесть прямо здесь и дождаться, пока очередная пакость нас учует? – так же устало возмутилась Ольга.

– Может, и не учует, если я буду сидеть тихо. – Рене сполз на землю, опираясь спиной на гладкий мертвый ствол, и с мучительным выдохом прислонил к нему же свое импровизированное копье. – Вряд ли вы дотянете меня до реки. Наверняка в ближайшем овраге полно голодной дряни.

– Ты же не предлагаешь тебя бросить, братец-уродец?

– Именно это и предлагаю. Если вы пойдете, а меня оставите тут, твари отвлекутся на вас, а у меня будет шанс выжить. Вы вкуснее.

Рене мерзенько усмехнулся, но как-то без огонька. Устал. И наверняка у него все болело – судя по испарине на лбу и цвету кожи, не отличающемуся от маски.

– Ага. Щас, – не менее гнусно ухмыльнулся Морис. – Вместе сдохнем. Или вместе выберемся. Чтобы какие-то химеры сожрали Д`Амарьяка? Жирно какать будут.

Ольга невольно улыбнулась. Смешные они. Грызутся на словах, но как дойдет до дела…

– Хорош спорить, придурки. Остался последний рывок. Я тоже вижу крышу. А солнце садится.

– Точно. Вставай, никчемный кусок уродца, – презрительно бросил Морис, сунул свое копье в руки Ольге, а сам присел, взял брата за плечи и бережно поднял. – Давай-давай, руку мне на плечо и шевели костылями.

– Доберемся до Обсидиана, я тебе так накостыляю, кусок мармеладки…

Вяло переругиваясь (шепотом), братья поднялись, и Ольга отдала Рене его копье, которое он в основном использовал как костыль. Благо даже удобный сучок на нужной высоте был. То-то Ольга не поняла поначалу, почему Морис выбирает для брата сучковатую палку и тщательно этот сучок закругляет. Чтобы оказался нужной длины и без заноз.

Так выглядит ненависть, ага.