Струги на Неве. Город и его великие люди

– О, да! Сей Иван Сусанин царя спас! Польские шляхтичи велели вести их к царю Михаилу, задумали злодейство. А Сусанин завёл их в чащу, в коей все погибли, изрубив его перед смертью! – вкратце повторил свой рассказ воевода.

– Примерно в то же время и карел на этой земле подвиг совершил! – гордо заявил Василий.

– А ну! – дёрнул его за рукав рубахи Потёмкин. – Поведай!

– В прошлую войну, когда мой дед был только-только рукоположен, Якоб Делагарди осаждал Корелу, – начал отрок.

– Которую защищал другой Пушкин, – уточнил стольник.

– Да, да. И он послал отряд шведов в две роты числом в Ладогу. Проводником взяли местного карела, посулив хорошие деньги. Но ненавидел он шведов, послал родича упредить наших начальных людей, – вскочил с барабана рассказчик и замахал руками, показывая, как вёл в лес врагов крестьянин, как потом оказался в нужном месте и как шведские солдаты попали в русскую засаду.

– Всех шведов порешили! – рубанув рукой воздух, завершил рассказ Свечин.

– Прав ты, мыслю. Таки вещи надо помнить, – согласился с пареньком воевода. – А как звать-величать твово героя?

– Про то не ведаю, – вздохнул Василий. – Отец знал, да помер. Спросить теперя некого!

– А сколь на Руси героев, про коих и сказа нету! – задумчиво произнёс стольник.

Их беседу прервал Аким, недовольным тоном сообщивший, что лесной петух[74] давно зажарен. Проголодавшиеся любители занимательных историй не стали медлить и, бросив барабаны, отправились вечерять в острожек. А ближе к ночи вернулись Семён с Иваном, сообщив последние новости о шведском отходе. Назавтра было решено, укрепив по возможности силы Полтева, возвращаться к Неве и идти на Орешек. Если сей каменный орех Потёмкин с тысячей людей не мог раскусить, только осаждать, то маленький деревянный острожек барону Горну и с трёхтысячной армией оказался не по зубам.

Была перевёрнута ещё одна из героических страниц русской истории.

Под Ригой

Алексей Михайлович упреждающе поднял руку: это был знак его не беспокоить, и воеводы отступили на несколько шагов. Даже правнук Кучума, царевич Касимовский Василий Арасланович, всегда державшийся подле как знатнейший после царя, отступил на пару шагов назад и встал рядом с князем Черкасским.

Государь, хоть и в зерцальном доспехе, с ерихонкой[75] на голове, не выглядел воинственно. Скорее – просто устало. И он действительно плохо спал минувшей ночью, всё обдумывал, почему не удалось за шесть недель взять такой богатый город, получить прекрасный порт, открывавший ему путь в европейские страны. Алексей Михайлович вертел в руках подарок из английской земли – прехитрую трубку, в коей вставлена ещё одна, потоньше – и её выдвинуть можно. А внутри сих трубок – толстые стёкла. С одного конца глянешь – дальние деревья прямо перед тобой окажутся. С другого – ещё далече отлетят.

Трубку эту взял сегодня государь, чтобы последний раз оглядеть крепкие стены Риги, так и не покорившейся его воле. Ещё исправно посылали русские пушки в город ядра, в лагере ещё надеялись на штурм, и никто не ведал: Алексей Михайлович решил положить конец осаде! Уходим к Полоцку. Часть войска потом будет стеречь ливонские города, взятые с боя, другим же надо сил набраться перед новыми сражениями.

А как хорошо начался год семь тысяч сто шестьдесят пятый от сотворения мира[76]! Ордин-Нащокин подписал договор с Курляндией. Не зря боле месяца в Митаве провёл! Уломал-таки Якоба Кетлера, всё не прогадать пытавшегося. Да и можно было понять колебания курляндыча: сам Делагарди ездил по весне в Митаву стращал герцога шведской силой, требовал, дабы он армию и флот свой немалый отдал риксмаршалу под руку. И отбросил Кетлер осторожность! Взыграла в нём кровь предков-крестоносцев! Не убоялся шведских угроз! Как вассал Речи Посполитой пообещал всячески содействовать избранию царя в короли польские, а как владетельный правитель – предоставить свои гавани и флот для торговли России с Европой[77].

И польские переговорщики сообщили: вопрос, мол, с избранием русского царя на польский трон после Яна Казимира – дело решённое, остались лишь мелочи. Хороши мелочи – в объятой войной стране сейм собрать! И сколько времени потратили, дабы на этот шаг решиться!

Ещё прошлой осенью чрезвычайный сейм постановил: нужно заключить мир с Московским царством и все силы направить против шведов-завоевателей. И что? Поначалу предложили замириться, ежели государь вернёт всё завоёванное. Потом, поняв, что не пойдёт на это русский самодержец, решили: съехаться послам в Вильне. С августа князь Одоевский и вёл там переговоры. Теперь зашла речь о польской короне…