Струги на Неве. Город и его великие люди

Ежели не лукавят послы – объединятся сродственные народы под скипетром московского царя али сына его, царевича Алексея Алексеевича, ежели сам не доживёт! Славяне и греки, что под турком стонут, уж сколь просили Алексея Михайловича взять их под свою высокую руку! А по весне и послы молдавского господаря Георге Стефана подали пространное письмо с изложением условий перехода княжества в русское подданство. А устно нарочно для этого важного дела приехавший митрополит Гедеон поведал: господарь просит принять Молдавию под государеву высокую руку так же, как и гетмана Богдана Хмельницкого с войском Запорожским. А имеретинский царь Александр Третий уж пять лет как целовал крест на верность московскому царю.

И ведь получится: не зря греки с Антиохийским патриархом Макарием в Москву приехавшие, его вторым Константином величали. На Востоке возникнет великая славянская империя, которая, набравшись сил, сметёт в море ханство татарское в Крыму, отбросит турок обратно в Азию, – и воссияет крест над Святой Софией в Константинополе! Не только Никон о том мечтает, самодержец всеа Росии тоже жаждет помолиться в великом храме! Зря что ль заказывали в Царьграде у искусного мастера царские регалии, среди них – корона в виде диадемы благочестивого греческого царя Константина.

Верно изречено: «Москва – третий Рим, а четвертому не бывать». Хотя нет, – поймал себя на ошибке чрезвычайно внимательный ко всему, с миром церкви связанному, Алексей Михайлович, в послании Филовея сказано: «все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать». Истинно так! Воссиять православной империи! Но это, если, конечно, поляки не слукавят. А от них всяческой гадости ожидать можно. Там ить один шляхтич своим «запрещаю» сейм сорвать может. Непорядок! Какая вера послам при таком раскладе? А ежели просто время тянут?.. Пока русские со шведами воюют, Польша с силами собирается.

То-то в Малороссии неспокойно. Часть старшины в польскую сторону поглядывает, только гетмана побаивается. А старый Хмельницкий шлёт предостережения: ляхам на слово не верить, дескать, обманут! Но приходится хоть вид делать, что он им верит. Всё одно нет у него второго изрядного войска, дабы на юг послать.

А ещё имперцы польских магнатов всё подзуживают с Московским государством воевать, и Фердинанд Третий никак их не уймёт. Доносят, чахнет кесарь после смерти сына неожиданной. Не успели избрать пару лет назад юного Фердинанда Римским королём, как заразился он оспой – и помер. С тех пор безутешный родитель всякий интерес к жизни потерял, хотя и други дети есть. И понимал его русский самодержец.

Государь тяжело вздохнул, вспомнив, как горевали они с Марией Ильиничной после смерти младенца Димитрия. Но тот, невинная душа, сразу в рай! А этому принцу уж двадцать годов было, кесарь на него такие надежды возлагал! Нет, беречь нужно детей, аки зеницу ока! Алексей Михайлович вспомнил круглое личико сына, его пухлую ручку с длинными пальчиками. Для него ж и старается, для наследника! Ему и продолжать отцово дело: Росию средоточием новой империи делать, армию укреплять, дабы от жадных соседей борониться! Главно – к порядку и Уставу людей приучить! А воевать по-новому русские люди выучились! И то отрадно! Динабург взяли, Кукейнос древний, столицу славянского княжества, коий Кокенгаузеном ещё при ордене рыцари прозвали. До Риги с победами быстро дошли. Во многом помогли струги Змеёва – пушки да люди в них по Двине Западной проскользнули почти беспрепятственно, поскольку не ждал великий царский флот в шестьсот стругов в Ливонии увидеть Делагарди. Опомнясь, велел суда топить в реке, сорок с лихом эскадронов конных послал задержать русских – не помогло! Едва успел риксмаршал жену свою – сестру короля Карла – на корабле в Швецию отправить. Ещё несколько судов выскользнуло, а прочие были захвачены передовыми отрядами с людьми и всем добром! С изгона захватило царёво войско рижские предместья, на земляные валы поднялось.

Эх, взять бы тогда крепость Динамюнде, совсем отрезать град от моря, – не получилось! Послал тогда царь 25 августа в Ригу парламентёра с письмом, требуя сдать Ригу. Не согласился Делагарди. И обложили город полки: князя Якова Куденетовича Черкасского и ертаульный[78] – стольника Петра Васильича Шереметева, солдатские – стольника Ивана Богданыча Милославского, московские стрельцы государева полка. Пушкари поставили свои можжары да пищали – и с новолетия, с первого сентября, полетели на рижские улицы гранаты да ядра, запылали дома.