Струги на Неве. Город и его великие люди

Но вот подошёл Щербатов с пехотой, драгунами, пушками – и битва возобновилась с новой силой. Псковские стрельцы дружно ударили на шведов, смяли их ряды. В пробитые храбрецами бреши устремились драгуны и солдаты. Но ещё несколько часов, демонстрируя отменную выучку и стойкость, дрались, стараясь соблюдать боевой порядок даже в малых отрядах, шведские роты и эскадроны.

На рассвете князь Хованский, решив завершить битву одним ударом, подозвал к себе полковника Змеёва и коротко приказал:

– Веди рейтар!

Достав палаш, Змеёв высоко поднял его над головой:

– Рейтары! – прозвучал зычный голос полковника.

И новый для России вид кавалерии, тщательно обученный и вымуштрованный помощниками Бокховена, стройными шеренгами двинулся вперёд. Лошади шли всё быстрее, всадники же, приблизившись к врагу, по команде офицеров достали длинные пистолеты, на ходу дали дружный залп по шведам и, обнажив палаши, врубились во вражеские порядки. Не в силах сдержать эту железную стену, шведы побежали, бросая знамёна.

Искусав до крови губы, граф Делагарди приказал сбросить все пушки в реку и отступил с двумя тысячами солдат – последним боеспособным отрядом, державшим строй, – остальное войско было рассеяно русскими, и на много вёрст в округе шло преследование и избиение солдат лучшей армии Европы.

Лука, ловко управляясь с трофейной гнедой лошадью, уже в соболиной шапке и кафтане, в забрызганной кровью синей шёлковой рубахе, с оборванным золотошитым когда-то воротом, привёз Ивану Андреевичу Хованскому личный штандарт Делагарди.

Князь с любопытством оглядел ценный трофей: на чёрном шёлковом полотнище серебром была вышита рука, державшая меч.

– А где ж сам этот королевский сродственник? – насмешливо спросил ясаула Хованский.

– С отрядом утёк, к Нарове-реке, свою персону спасает, – сплюнул ясаул.

– Стяг свой бросил и утёк? Так и мы за ним! Надо ж и этого горе-воеводу в полон взять! – тут же решил Хованский, приказав начальным людям приводить войско в порядок. По его замыслу князь Щербатов должен был с частью людей закончить сбор и подсчёт трофеев, отправить раненых – кого во Гдов, а кого и в Псков, а сам воевода собирался после краткого отдыха настичь Делагарди и окончательно добить его отряд.

– Право слово, срамник! Положил тут своих генералов да утёк! А кого я представлю нашему великому государю? Даже все полковники перебиты. Нет. Не ладно! Буду ловить риксмаршала! – кипятился Гедиминович.

Толком даже не перекусив после многочасового боя, он принялся сочинять подробнейшее донесение царю, в котором красочно расписал сражение как важнейшее и крупнейшее в этой войне, нещадно привирая о силе и числе шведского войска, из которого свыше восьми тысяч солдат было обращено воеводой в бегство. Чтобы сподручнее утекать, они побросали мушкеты, многие в том бою нашли свою смерть. Правдиво сообщая о захваченных знамёнах, князь хвастливо расписывал собственные подвиги.

Прочитав спешно доставленное с особым гонцом письмо, Алексей Михайлович победе обрадовался, но, прочитав хвастливое послание, про себя отметил: Тараруй[81] и есть Тараруй! Но победа над великим Делагарди-то одержана! Царь лично надиктовал ответ.

Его князю вручили, когда тот уже почти догнал Делагарди. Псковский воевода не сразу его прочёл, поскольку приказал своему войску изготовиться к сражению, ждал боя, но тут… Две тысячи шведов риксмаршала Делагарди организованно замаршировали в противоположную от русских сторону. Никогда после этого изрядно ещё повоевавший Иван Андреевич Хованский не видал столь позорной ретирады. Вскоре враги фактически убегали! К вечеру драгуны привели отставшего от своих мушкетёрского офицера. Швед показал, что риксмаршал не будет принимать бой и решил спешно отойти в Ревель, укрыться за его мощными стенами.

– Ну, вояка! Погодь! Я тя с казаками да рейтарами достану! – разозлился Хованский.

Перед решающим броском он решил устроить недолгий привал, чтобы лошади и люди отдохнули, – и внимательно прочёл государево письмо.

Алексей Михайлович поздравлял своего воеводу с победой и радовался, что русское войско теперича в двойном прибытке: окромя славы победителя знатнейшего в Европе полководца, князь Хованский выступил и как добытчик. Великий государь просил срочно выслать на Москву восемь тысяч мушкетов и пистолетов, которые должны быть забраны на поле боя. Ими он намеревался вооружить набранных в полки нового строя солдат и драгун.