Судьба и другие аттракционы (сборник)

«Учительница» попросила, чтобы мы разрешили ей кормить собаку. Хельга принимала у нее кусочки совершенно спокойно, как будто это была механическая кормушка.

– Я поняла, – говорит Стоя, – она хочет стать человеком. Она пытается.

– Но она же носитель «искусственного разума», – удивляюсь я, – и должна понимать, что сие невозможно.

– А она и понимает, – ответила Стоя.

25. Другое время

Мы обследуем центр управления полетов – сотый по счету на планете и теперь мы уже точно знаем – последний. Всё как будто стандартное, но «мы всякий раз убеждались, у каждого центра своя специфика – вся сложность ее обнаружить. Но здесь как будто бы нет. Вот, наконец-то! Мы наткнулись на некий бункер. Огромные залы заставлены мониторами. Всё, как всегда, работает (мы ни разу еще не натыкались на умершую технику). На бессчетных экранах – мы онемели – планеты! Бессчетное множество всевозможных планет. Общий вид из космоса, вид с поверхности, мелкие детали ландшафтов… Горы, кратеры, небеса всевозможных цветов. Картины потрясающие, захватывающие, немыслимые. И однообразные. Мы впервые поняли! Какая-то дурная бесконечность миров. Их непостижимость, в конечном счете, не спасает. С какого-то момента начинает даже усугублять…

Мы закачиваем информацию в наши процессоры, потом вычислим координаты. Если бы исследовали сами, не хватило бы жизни десятка таких экспедиций, может быть, сотни. Спасибо тем, кто «жил здесь до нас».

Мы нашли экран, где транслировалась жизнь. Жизнь была представлена неимоверных размеров динозаврами на восьми ногах (две пары передних – две пары задних). Палеонтологические сюжеты были потрясающими, но тоже однообразными. Эта повторяемость бесплодных поверхностей планет и уникальная, быть может, единственная в этом секторе Вселенной, монументальная жизнь в ее унылой бессмысленности. «Впечатление минуты, не более. – Марк понял наше со Стоей состояние. – Вот начнете исследовать, и дух захватит, и будете счастливы. Что вы, себя не знаете?» Скорее всего, он был прав.

– Смотрите-ка! – мы обернулись на крик Стои.

На экране люди! Штурмуют замок?! Облачка выстрелов. Где-то что-то поджигают.

Ядро ударило рядом с камерой. Воин с перьями на шлеме первым бросается в пролом, увлекая за собой свой отряд.

– Как похоже! – шепчет Марк. – Пусть совсем не так, как в исторических фильмах. И не так, как в фэнтези.

– Неужели еще одна прародина? – Стоя пытается быть ироничной.

Марк принимается за рутинную часть нашей работы – записывает информацию, взламывает компьютеры и т. д. Бормочет себе под нос всегдашнее: «потом разберемся». На экране тем временем начинается пир победителей – грабежи, убийства. Что мы, не знаем об этом? Но когда видишь все это так!

– Стало быть, эта гуманнейшая цивилизация ни во что не вмешивается. Не хочет нарушать «естественного хода». – Я пытаюсь сдерживаться. – Наблюдают, да? Копят материал.

– Ну, допустим, те же самые споры жизни, – недоумевает Стоя. – Но чтобы столько совпадений, даже в деталях.

На экране двое солдат насилуют девочку, потом начинают над ней издеваться. (Все это идет крупным планом.)

За полгода до «Возничего» я взял экскурсионный тур по Европе, так вот, в Чехии был похожий замок. И вот тут я понял, что схожу с ума – это был не «похожий», и даже не «точно такой же», а тот самый замок!

Стоя и Марк так смотрели на меня.

– Ты же сама только что говорила, что дубляжа быть не может! – я даже не знаю, кричу я или же это шепот. – И ты, Марк, никогда не верил в дубляж! Так что же вы?! Они смотрели на меня уже с жалостью.