Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Главы «Просвещение в Древней Руси» и «Образование в 16–17 веках» (sic. – А. Л.)

слишком незначительны по своему объему, чтобы на них можно было подробно останавливаться. Отметим только одно: есть весьма интересная работа – Годичный акт в Московской Духовной академии 1 октября 1889 г.[116]

– доказывающая (на мой взгляд, убедительно), что до Типографского училища школ высшего типа в Москве XVII в. не было. М. В. Богуславский – не единственный, кто не знает о ее существовании; я вообще долго не встречал ссылок на нее в образовательной литературе и обнаружил более-менее случайно – просматривая подряд все аналогичные речи в поисках интересовавших меня сюжетов. Не будучи специалистом по XVII в., я не могу на себя брать и функции арбитра в этом вопросе. Хочу только подчеркнуть, что он существует, и упоминать, как делает автор, греко-латинскую школу Ртищевского братства (1648), Чудова монастыря (1653), Заиконоспасскую (1665) «и др.» нельзя, не осознавая, что перед нами – проблема, еще ждущая своего разрешения.

XVIII в

Хуже – с петровской эпохой. Можно спорить с датировкой (у М. В. Богуславского она непоследовательна): если основание Академии Наук он относит к 1724 г., когда был подписан соответствующий Указ, то и московскую Академию он должен был бы датировать 1682 г. – Привилегией Царя Федора Алексеевича.[117]

Но для нее он называет 1687 г. (ныне склоняются к 1685). Тогда и для петербургской академии нужно бы указать 1725 – год фактического начала деятельности. Но это все мелочи, на которые можно было бы и не обращать внимания. Есть вещь значительно серьезнее – автор просто по-человечески просмотрел главное образовательное событие петровской эпохи. Из его главы читатель ничего не узнает о Духовном регламенте (25 января 1721 г.) и о последовавшем за ним создании сети духовных семинарий. Подвиг русского клира, вытянувшего на своих плечах все русское образование в XVIII столетии, дававшего и студентов для университетов и Медико-Хирургической академии, и учителей для народных училищ, и скромных домашних наставников, и первых русских профессоров, для М. В. Богуславского не существует. Не лучше и с позднейшими эпохами. Очень бегло говорится об Императорском Московском университете, а о его Казанской гимназии (1758) – полное молчание. Та же участь, впрочем, постигла и славный Благородный пансион при Московском университете (1778/1779). Нет информации и об уже состоявшемся указе Сенату о создании дворянских гимназий в Империи, не осуществленном из-за скоропостижной смерти Елизаветы Петровны. Справедливости ради надо сказать, что заграничное и домашнее образование упоминаются; но нет никаких сведений о попытках правительства их регламентировать. Исчез и малозаметный, но важный сектор коммерческих училищ (Московское открыто в 1772 г.).

XIX – Начало XX В