Свидетельница Гора

Я подняла голову. В моих глазах стояли слезы. Я стояла на коленях, рабыня в ошейнике перед рабовладельцами.

— Вы только посмотрите на нее, — призвал один из присутствующих, по-видимому, имея в виду состояние моего тела.

— Да, есть на что посмотреть, — засмеялся его товарищ.

— Она что, правда недавно стала рабыней? — недоверчиво спросил другой.

— Ее совсем недавно забрали из загонов, — сообщил офицер.

— То есть к нам она попала со своей первой розничной продажи? — уточнил один из стоявших за моей спиной.

— Да ее клеймо еще дымится, — выдал кто-то известное высказывание.

— Ее доставили сюда в капюшоне, всего несколько дней назад, — сказал Тэнрик.

— Признаться, мне трудно поверить, что она плохо знакома со своим ошейником, — заметил тот, что стоял позади меня.

— Поверь, это полностью удостоверено, — заверил его другой.

— Я видел ее бумаги, — подтвердил надзиратель.

Я знала, что на меня существуют некие бумаги, но, конечно, не видела их, да и прочитать не могла. Такие бумаги, насколько я поняла, начинают заполняться на любую рабыню с момента ее прибытия в загоны, то есть с момента, когда началось ее значимое существование, существование рабыни. Ничто из того, что было в ее жизни прежде, не учитывается. Никого не интересует ни наше происхождение, за исключением того что мы с Земли, ни наши истории, ни прежняя жизнь. У этого нет никакой уместности или важности. Это все осталось в нашем прошлом. Мы больше не свободные женщины. Все, что интересует мужчин — это то, что мы — просто рабыни, и наши качества как рабынь. В этих бумагах указано много чего полезного с точки зрения работорговцев. Обычно там можно найти те сведения, которые могут быть более или менее детализированы, например, тип клейма, особые приметы, многочисленные измерения, вид пройденного обучения и так далее. В бумагах имеется также графа, в которую вписываются продажи, когда девушка переходит из рук в руки. Есть даже графа для замечаний, где указывается разная информация, которая может показаться полезной.

— Тогда уже скоро, — сказал тот, что стоял сзади, — она ничего не сможет поделать с собой.

— Она горячая, — кивнул другой. — Рабски горячая.

— Так это же превосходно, — добавил третий, заставив меня покраснеть еще больше.

— Точно, — поддержал четвертый, окидывая меня оценивающим взглядом, — горячая рабыня.

Могли ли они говорить обо мне так? Ну конечно, я же была животным!

— Представьте, чем она станет, когда в ее животе по-настоящему вспыхнут рабские огни, — усмехнулся Тэнрик.

— Гляньте, — засмеялся четвертый, — она уже боится!

— Ага, но она еще и заинтригована, — отметил третий.

— Правда, — подтвердил второй. — Она хочет это. Она уже хочет этого.

— Точно, беспомощно и отчаянно! — поддержал его четвертый.

— Да! — рассмеялся третий.

Я старалась не встречаться взглядом с глазами любого из этих мужчин. Но как у них получалось так легко прочитать меня? Неужели могло быть что-то большее? Могла ли я быть еще беспомощнее, чем была теперь?

О каких «рабских огнях» они говорили? Я не осмеливалась даже думать об этом.

— Она легко может стать серебрянотарсковой девкой, — заметил надзиратель.

Я не поняла смысла его фразы, но пришла к выводу, что под серебряным тарском подразумевались деньги и хорошая цена за меня.

Но продавалось не только мое лицо и тело, не только красота, если она была, не только поведение и таланты, способности и интеллект, чувства и эмоции, служение и удовольствие! Продавалась также моя страсть, мой жар. И для продажи это могло быть усилено! И мужчины могли купить это! И покупали вместе с остальной частью меня. Именно вся она, рабыня целиком продается и покупается.

— Ого, гляньте на нее! — ткнул в меня пальцем засмеявшийся человек.

Боюсь, что в этот момент все мое тело горело в затухающем возбуждении, и было алым от стыда. Могла ли я что-то поделать с этим, если мое тело было настолько живым и настолько в их власти? Кроме того, разве это не они, мужчины этого мира, сделали так многого для того, чтобы привести меня к этой беспомощности?

Они же сами не позволили мне спрятаться от самой себя! Они сами вынудили меня быть собой — рабыней!

— Она — земная шлюха, — прошипела Дорна. — Все земные шлюхи таковы. Они все такие!

— Лично я не возражаю, — заявил Тэнрик.

— И я тоже, — поддержал его кто-то из мужчин, а остальные засмеялись.