Свидетельница Гора

Я почти кожей ощущала его раздражение. Его рука еще сильнее сжала мои волосы, надежно удерживая меня на месте. Нечего было даже думать о том, чтобы вырваться из его захвата. Я была связана по рукам и ногам. У меня не было никакой возможности оттолкнуть его от себя, или даже попытаться сделать это. Я не могла ни вскочить, ни убежать. Мужчина довернул кисть, еще сильнее натягивая мои волосы, выдавливая из меня рыдания и даже мысли о попытке сопротивления. Я замерла, изо всех сил стараясь не шевелиться. Малейшее движение причиняло дикую боль.

— Ну же, смелее! — шепотом поощрила меня рабыня.

— Команда должна быть повторена? — раздался нетерпеливый рык прямо перед моим лицом.

— Нет, Господин! — простонала я.

Наконец, собрав в кулак всю свою волю, я открыла глаза и, подтверждая свои самые ужасные ожидания, впервые, полностью увидела лицо хозяина подземелья. Именно во власти этого я оказалась! Мое тело неудержимо затряслось, словно в конвульсиях, и я потеряла сознание.

Глава 13

Мое пробуждение трудно было назвать приятным, учитывая то, что в сознание меня привели пинком ноги.

— Подъем, — услышала я рычащий голос, — впечатлительная шлюха.

— Я не сплю, Господин! — всхлипнула я, и тут же закричала, потому что на мой бок снова обрушился удар ноги.

Я лежала животом на шнурах сети посреди полутемного прохода. Мои руки и ноги по-прежнему были связаны.

— На колени, — прорычал мужчина.

— Господин! — взмолилась я.

Однако я не заметила, чтобы у хозяина подземелий появилось желание отменить свой приказ, либо оказать помощь. Пришлось прикладывать все силы, и пытаться подняться самостоятельно. Дважды я валилась на бок, издавая стоны боли. Каждый раз, оказываясь на боку, я со страхом ожидала очередного удара. Рабовладельцы редко проявляют терпение к нам.

— Господин! — снова взмолилась я, но мужчина не издал ни звука.

Намек был более чем ясен, и я снова принялась извиваться, пытаясь выполнить его приказ. Наконец, с трудом переводя дыхание, со ссадинами на трясущихся от страха коленях и локтях, я сделала это!

Теперь перед ним на коленях стояла голая, испуганная, связанная по рукам и ногам рабыня. И этой рабыней была я.

Я опустила голову, не осмеливаясь снова взглянуть на этого чудовищного человека с его отвратительным лицом. Рабыня, стоявшая поблизости с факелом в руке, предупредила, что мне не стоит рассматривать его, если только он не потребует этого от меня сам.

Хозяин подземелий встал прямо передо мной, и в поле моего зрения оказались его сандалии. Я наклонилась вперед, согнувшись в талии, и прижалась губами к его сандалиям. Таким способом я, девушка, попавшая в этот экзотический мир и ставшая здесь рабыней, стремилась умиротворить того, кто в этом месте являлся моим господином.

— Женщины твоего мира тоже пытаются вот так умиротворять своих мужчин? — полюбопытствовал мужчина.

— Некоторые из них, несомненно, Господин, — ответила я, не поднимая головы.

— Но это редкость, не так ли? — уточнил хозяин подземелий.

— Я не знаю, Господин, — ответила я.

— Зато это не редко приходится делать в этом мире, — усмехнулся он.

— Да, Господин, — не могла не признать я.

— И теперь Ты принадлежишь этому миру, — сказал мужчина.

— Да, Господин, — согласилась с ним я.

— У тебя хорошо получается целовать и облизывать, — похвалил он.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила я.

Честно говоря, я сказала я это вполне искренне, поскольку ничего не имела против того, чтобы подобным образом отдавать почтение мужчинам, скажу больше, я любила это делать. Не знаю почему, но мне казалось, что это очень правильным и подобающим для меня. Таким смиренным действием я словно признавала и отдавала честь не только мужеству данного человека и данного господина, но, в некотором смысле, всем кто относил себя к мужскому полу, их энергии, власти, доминированию, причем делала это со всей любовью, радостью и нежностью моей женственности. В этом простом акте было что-то глубоко символичное. А еще я находила это очень трогательным. Конечно, такое действие может быть выполнено во многих очень разных ситуациях, при различных обстоятельствах и условиях. Иногда рабыня делает это от робости или даже в ужасе. Иногда это сопровождает мольбу о пощаде, возможно даже о жизни. И в данный момент я адресовала такое внимание этому мужчине, которого и человеком-то с трудом можно было назвать, который больше напоминал какого-то монстра. И, тем не менее, мне казалось что именно этим способом я должна была выразить свое почтение, даже ему, даже такому как он, фактически чудовищу, продемонстрировав таким образом, что я рабыня и желаю ему угодить. В конце концов, я была объектом его доминирования, точно так же, как если бы он был тем, кто купил меня на невольничьем рынке.

Хозяин подземелий наклонился и, подняв меня, снова усадил, прижав меня спиной к парапету, отделявшему проход от колодца.

— Сможешь развязать ее ноги? — спросил он у рабыни.

— Я так не думаю, — шепотом ответила та.

Действительно, все ее попытки справиться с узлами оказались бесполезными. Это просто было ей не по силам.