Свидетельница Гора

— Надо опуститься на колени, — шепотом объяснила я, — и пить из самой нижней чаши. Верхняя чаша для граждан и благородных гостей, вторая предназначена для постоянно проживающих в городе иностранцев и простых приезжих, ну а третья чаша, самая нижняя — для животных.

Леди Констанция встала на колени перед самой нижней чашей, той, что стояла почти вровень с поверхностью террасы и, согнув спину, отчего ее скованные за спиной руки поднялись вверх, припала губами к воде. Напившись, она распрямилась и не вставая с колен посмотрела на меня. Девушка выглядела потрясенной до глубины души. В ее глазах плескалось удивление и растерянность.

— Похоже, что прежде вам никогда не приходилась пить таким образом, — заметила я, — как рабыне, из самой нижней чаши.

— Не приходилось, — признала она.

— Вставайте уже, — сказал я ей.

Леди Констанция поднялась на ноги и шепотом спросила:

— Он все еще здесь?

— Не знаю, — пожала я плечами.

— А он видел, что я пила таким образом?

— Понятия не имею, — ответила я. — Я же не смотрела в его сторону.

— Я бы наверное, умерла от ужаса, если бы увидела, что мужчины смотрят на меня, когда я пью таким способом, — простонала девушка.

— Просто не задумывайте об этом, — посоветовала я. — Для рабынь это обычный способ утолить жажду у общественного фонтана, бассейна и прочих мест.

Однако мою подопечную, похоже, мучили сомнения. Она не поднимала головы, казалось, вперившись глазами в какую-то точку на каменных плитах террасы, таких теплых под ее маленькими босыми белыми ногами.

— Кольца там, — указала я. — Мы воспользуемся вон тем, которое в тени.

Давление ошейника на шею девушки, передавшееся через поводок, быстро вывело ее из задумчивости.

Несмотря на мое предупреждение смотреть только вперед, моя подопечная принялась вертеть головой во все стороны, и даже оборачиваться, бросая взгляды через плечо. Понятно, что ее интересовало, стоял ли тот парень в алой тунике все еще где-то поблизости. Кстати, выяснить это было не так-то просто. Чем ближе мы приближались к стене и предоставляемой ею тени, тем гуще становилась толпа. Помимо толпы дело осложнялось еще и тем, что в этой части террасы было раскидано множество лотков, где желающие могли приобрести фрукты и цветы.

— Ох! — внезапно, послышался сердитый вскрик.

Боже, женский голос! Обернувшись, я увидела перед собой развивающиеся богато-украшенные одежды, и мое сердце упало и забилось где-то в районе пяток. Моя подопечная, несомненно, озабоченная только тем, чтобы высмотреть на террасе одетую в алую тунику фигуру, врезалась прямо в свободную женщину, гражданку этого города.

— Рабыня! — в ужасе взвизгнула закутанная в одежды сокрытия фигура. — Меня коснулась рабыня!

Моя подопечная стояла, покачиваясь, хватая ртом воздух, словно сбила дыхание от удара. Было заметно, что она еще не до конца понимала то, что произошло. Я тут же, не мешкая, упала на колени. В конце концов, вокруг нас находились свободные люди.

— Грязная рабыня! Грязная рабыня! Грязная рабыня! — причитала женщина.

Вообще-то, этот эпитет, да еще и повторенный многократно и с такой экспрессией, не стоило понимать буквально. Лично я не сомневалась в том, что моя в данный момент подопечная была гораздо чище, чем эта свободная женщина. Да Леди Констанция просто блестела от чистоты. Незадолго перед выходом она намылась до хруста. Только после ванны я завязала на ней рабские тряпки. Нет, есть, конечно, и грязные рабыни, например те, которым рабовладельцы, обычно в качестве наказания, запрещают ухаживать за собой, или рабыни, которых держат, также в наказание, в грязи, в загонах с тарсками или компостных ямах с навозом тарларионов, но это скорее исключение. Я также слышала истории про то, что среди Народов Фургона, кочующих по южным степям, рабыня, которая вызвала неудовольствие господина, может мгновенно оказаться завязанной в мешке с кизяком. Кстати, мне еще говорили, что позволяет поддерживать среди кейджер Народов Фургона идеальный порядок. Впрочем, насколько я об этом могу судить, на этой планете превосходный порядок поддерживается среди всех кейджер. Рабовладельцы держат этот вопрос на строгом контроле. Наиболее распространенными атрибутами для того, чтобы призвать девку к порядку, конечно, являются стрекало и плеть. Как я уже упоминала ранее, за чистоту и все что с ней связано, с рабыни обычно спрашивают очень строго, чего не скажешь о свободных женщинах. Так что вопли свободной женщины, как можно догадаться, были направлены не на то, чтобы дать объективную оценку текущего гигиенического состояния моей подопечной, а, скорее, для того чтобы выпустить пар, сбросив напряжение вспыхнувшее вследствие возмущения.

— Я не грязная! — возмущенно выкрикнула Леди Констанция, что, конечно, было грубой ошибкой.

— Неуклюжая, самка урта в ошейнике! — заверещала оскорбленная до глубины души женщина и, обведя начавших проявлять интерес окружающих взглядом, ткнула пальцем в мою подопечную и закричала: — Вы только посмотрите, она стоит! Она стоит!

— На колени, — простонала я, обращаясь к своей подопечной. — Встань на колени!